– Сестра! – попыталась она позвать кого-нибудь, чтобы ее разбудили.

Разумеется, никто не отозвался и сон никуда не делся.

– Оболочка шлюхи, но в ней другая душа. Ты забыла, Матильда, что я имперский нотариус…

Наверное, это должно было что-то значить, но Ольге было совершенно все равно. Ее одолела паника. Вот так умереть от удушья во сне, что может быть глупее? Нет, нет, она не хочет умирать, пожалуйста, позвольте ей проснуться!..

Она не видела, сделал ли маг что-то еще, но внезапно горло отпустило, и она смогла вдохнуть. Хрипя и всхлипывая, она обессиленно упала на кучу одежды, из глаз лились слезы, легкие жгло огнем… но сердце по-прежнему билось. Быстро и сильно. А вместе с ним мысль: это не сон. Это – не сон! Она не очнется в своей палате, не вернется домой. Похоже, пятая операция все же стала для нее последней, а сейчас она… где? Будь она верующей, приняла бы это место за чистилище, но мракобесием она не страдала. Значит… что? Прошлое? Или другой мир? Ох, черт. Что же теперь делать-то?

Нотариус вернулся из уборной минут через пятнадцать. Немного пришедшая в себя, но так и не смирившаяся с чертовщиной Ольга отметила, что от отеков и красноты не осталось и следа, даже пятна с сюртука пропали. Так и не скажешь, что господин нотариус ночью пьянствовали и трахали проститутку.

Ольга невольно поморщилась. Ассоциировать себя с проституткой было мерзко, стыдно и страшно. Вдруг она болеет сифилисом или еще какой дрянью? С гигиеной здесь плохо, а с медициной и того хуже.

На Ольгу нотариус бросил презрительно-настороженный взгляд.

– Эй, не притворяйся тупой девкой, я тебе не верю. – Он брезгливо скривился на смятую постель и сел на край, закинув ногу на ногу и обхватив колено сцепленными пальцами. – Итак, кто ты?

– Ма… – Ольга от нервов поперхнулась: врать она не любила и не привыкла, но говорить правду нельзя. Назовут ведьмой и сожгут на костре. – Матильда, – хрипло закончила она и закашлялась.

– Продолжай, – нетерпеливо велел нотариус.

Вокруг него засветилась серебристая дымка, внезапно ярко блеснули какие-то искры, и Ольга от неожиданности зажмурилась. Что это, бред и галлюцинации? Так, может быть, она наконец-то проснется? Пожалуйста, если наверху есть кто-нибудь, пусть она проснется!..

– Ты что-то увидела? Что? – нетерпения в голосе нотариуса прибавилось.

Открыв глаза и выдохнув, Ольга решила сказать правду. Вряд ли за такое сожгут! Да и всегда можно отбрехаться, сказать – померещилось с перепугу. А вдруг не померещилось?

– Голубую дымку вокруг тебя.

– А раньше видела?

Ольга покачала головой.

Нотариус нахмурился и задумчиво потер пальцем образовавшуюся между бровей складку, а Ольга невольно засмотрелась на его руки. Ужасно глупо и неуместно, но… Да какая разница, на что она смотрит! Выпутаться бы как-нибудь!

– Похоже на проклятие, запирающее разум, – тихо сказал он, словно сам себе. – Значит, в Брийо опять завелась нелегальная ведьма. Или не в Брийо, придется расследовать… м-да… Скажи-ка, Матильда, давно ли ты здесь?

Ольга честно задумалась, пытаясь найти в смутной памяти прежней владелицы тела ответ. Но нашла лишь ощущение «всегда».

– Мне кажется, что всегда. Ну или очень давно.

– Кто твои родители?

– Не помню, – тут даже и пытаться не стоило, слово «родители» не вызывало вообще никаких эмоций, кроме своих собственных.

– М-да. Очень похоже. Дай-ка мне твою руку, Матильда. – Теперь нотариус смотрел на нее с исследовательским и немного злым интересом.

Очень захотелось сказать: «Только не бейте, дяденька», – но родное злоехидство Ольга засунула в самый дальний карман, чтобы не вылезло, когда не надо. И протянула руку. Вокруг нотариуса снова замерцала серебристо-голубая дымка. Магия? Вот бред собачий! Какая магия?..