– Садись, – кивнул головой на кресло.

  Я выполнила просьбу и смотрела на него в ожидании. Он допечатал какой-то текст и повернулся ко мне. Отпил кофе:

  – Неплохо. Пить можно.

  Как будто из кофемашины может получиться разный кофе! Он всегда одинаковый, если нажать правильные кнопки и не забыть закинуть капсулу. Опять издевается.

  – Спасибо.

  – Легенду придумала?

  – Да.

  – Платье новое на тебе?

  – Да.

  Он окинул меня оценивающим взглядом, наклонив голову набок. От его внимания стало неуютно. Мэтт будто бы впервые с того момента в доме, когда зажимал меня у стола, вспомнил о том, что я женщина.

  – Так лучше. Как идут дела с погружением в рабочий процесс?

  – Всё в порядке. Алиса мне объясняет.

  – И ты понимаешь?

  Я даже как-то оскорбилась от этого вопроса. Я так похожа на глупую?

  – Понимаю.

  – Смотри, Старшова. Через два дня я спрошу с тебя по полной.

  А, вон к чему он клонит… Ну я пока ещё, конечно, не всё запомнила, но мне нельзя ударить в грязь лицом.

  – Я очень стараюсь всё запомнить. Чтобы не подвести тебя.

  – Себя, ты хотела сказать.

  Вот же язва.

  – И себя.

  – Хорошо. Через два часа спускаемся в холл. Сегодня рабочий день сокращается на час. В честь нашей с тобой помолвки. Такое радостное событие…

  Я лишь молча усмехнулась, бросив взгляд на красивое кольцо на пальце. Не помолвка, а просто подарок судьбы! 

10. 9.

– Готова? – Мэтт, уже в пиджаке и с телефоном в руках, вышел из кабинета.

  – Да, – ответила я.

  Как раз сейчас, вместо разбора папок, я красила губы блеском, потому что на сегодняшний день быть красивой мне важнее. Легкие волны как будто случайно выбились из причёски, платье сидит идеально – да, я готова.

  Мэтт снова окинул меня взглядом, который, в общем-то, ничего не выражал, будто он разглядывал один из своих автомобилей, а потом кивнул:

  – Тогда идём.

  Он подошёл к лифтам и вызвал кабину. Я взяла сумочку, пиджак и поспешила следом. В лифте он облокотился о перила и снова уставился на меня. Я же упорно смотрела в стену.

  – Кэти, – позвал он меня, и я встретилась с ним глазами. – Помни, что это наша помолвка. Гости могут попросить поцелуй.

  Я промолчала. Ну да, такое может быть. Потерплю. В конце концов, мы ведь уже целовались, и куда более страстно, чем просто чмок на публику. Тогда, в его доме.

  – Хотелось бы попросить, если уж придётся тебя целовать, чтобы ты не била при всех туда, куда ударила меня при побеге.

  Мэтт, похоже, тоже вспомнил сцену в его коттедже, когда я пыталась выкрасть информацию. Мне стало смешно, и я опустила голову, не поборов улыбку.

  – Хорошо, не буду, – ответила тихо сквозь смех.

  – Нельзя, Кэти, бить мальчиков туда. Это плохо, очень плохо.

  Больше я не могла сдерживаться и рассмеялась.

  – Извини, – выдавила из себя, как неожиданно от расправы ставшего злым босса меня спас лифт, который остановился на первом этаже и открыл двери.

  Вместо очередной колкой фразы, которая явно вертелась на языке Донована, он навесил милую улыбку на губы – вот лицемер ведь! – и – о Боже – обнял меня за талию и заставил идти рядом.

  Как только мы оказались в холле, раздался гром аплодисментов, и даже замелькали вспышки фотоаппаратов. Надо срочно ехать к маме и каяться. Уже завтра снимки, где я «счастлива» от предстоящей свадьбы с Мэттом Донованом и стою с ним в обнимку, появятся во всех газетах на первой полосе! Мама меня выгонит из дома, узнав, кто станет моим мужем…

  – Тишина, пожалуйста! – поднял вверх Мэтт свою огромную ладонь, и голоса в холле тут же стали менее слышны.

  Вокруг нас собралась довольно большая толпа, и все ждали слов от своего начальника.