Я с трудом подавила желание заматериться, прикусив свой язык. Неужели он сам верит в то, от чем сейчас говорит?

– Простите, а вы женаты? – подняла я голову, оторвавшись от бумаг.

– Я? Нет, – покраснел блондин.

– Очень хорошо, – кивнула, снова вернувшись к чтению. – Это не брак, а добровольная каторга…

– Да как вы смеете? – вскипел Чарльз, подскочив с места. – Да я самый завидный жених империи!

– Ага, как же, – буркнула я. – Сядьте. Мне ваши истерики некогда лицезреть. Ведите себя достойно.

– Это вы ведёте себя неподобающе, – проворчал блондин, вернувшись на диван. – Не понимаю, что плохого в вековых устоях? Для любой женщины наивысшее счастье служить мужчине…

– А вы у женщин спросили? – перебила его я, сцепив руки в замок и уставившись прямо в его глаза.

– Что? – опешил мужчина, беспомощно взглянув на коллегу.

– Вы слышали вопрос, – усмехнулась, продолжив буравить его взглядом.

– Кому придёт в голову, спрашивать о чём-то женщину? – возмутился он. – Вы же двух слов связать не можете. Да и отстоять свою позицию не в состоянии.

– Совсем как вы сейчас, – хмыкнула я, перевернув страницу. – Так. А это ещё что такое?

– Что? – вытянул шею Ворон.

– Почему на женский корпус выделяется в три раза меньше средств, чем на мужской?

– Так у парней больше потребностей, – пожал плечами брюнет.

– Что? – переспросила я, решив, что мне послышалось.

– Ну женщинам что нужно? Лист салата на завтрак, да ложка крупы на обед, – хмыкнул Ворон.

– А ужин? – заломила я бровь.

– Девицы не ужинают, – встрял довольный Чарльз. – Им нужно фигуру беречь, а то их замуж никто не возьмёт.

– Я вас сейчас буду бить, – вздохнула я, приподнимаясь с дивана.

– Не имеете права! – взвизгнул Чарльз и рванул на выход, оставив напарника мне на растерзание.

Благо второй помощник оказался смелее и не стал убегать. Вместо этого он попытался выяснить причину моего гнева. Ну да. Сразу же непонятно, что именно вывело меня из себя…

– А что не так? – искренне удивился Ворон. – Всё же вроде верно. Их учат тому, что им пригодится в будущей жизни.

– Нет, их учат тому, что пригодится в будущей жизни вам! – ткнув пальцем в его грудь, не согласилась я. – Всё, что они должны - это угождать своим мужьям, которые ни во что их не ставят. Ещё и изменяют, обвинив потом в этом своих женщин. А с кем они изменяют? – замерла я. – Есть те, кто живут свободно?

И как я сразу не подумала об этом? А вдруг есть те, кто живет еще хуже, чем мои студентки? Мне же старая карга тоже барделем грозила…

– Молодые вдовы, – мечтательно улыбнулся Ворон. – Они практически свободны, если не осталось живых опекунов.

– А кто может стать опекуном? – деловито поинтересовалась я.

– Отец, брат, ну или совершеннолетний сын, – перечислил брюнет. – Если таковых не имеется, вдова становится свободной. Но только если она не носительница редкого дара. Тогда её могут выдать замуж по приказу короля.

– Так ведь женщина вправе сама выбрать себе мужа, – напомнила я.

– Так это только в первый раз, – развёл руками мужчина. – Не всегда же идти на поводу у женщин.

– Почему? – вздёрнув подбородок, уточнила я.

– Через несколько лет мы получим целый выводок таких, как вы! – каркнул он, недовольно поджав губы.

– По-моему, отличная перспектива, чтобы сбить спесь с таких, как вы, – парировала я.

Избавившись от Ворона, я спустилась вниз в приёмную, где сидела Венера. Похоже после общения с помощниками, мне нужно будет брать час на то, чтобы прийти в себя. В голове не укладывается, что они считают, будто поступают правильно и если дать женщинам хоть немного свободы, они сядут на их бедные головы.