— Вот это другой разговор. Никому не позволяй вытирать об себя ноги и до уровня этих дурочек опускаться не смей! — улыбается

Смотрит на меня с таким удовольствием и с гордостью, что ли?

— Может быть, и выйдет из тебя достойная жена, Багратова Серафима.

Я едва чувствую пол под ногами. Пощечина вышла сама по себе. Осознав, что натворила, я задрожала и думала, Багратов меня за такую выходку в порошок сотрет, а он рад?!

— За свое нужно держаться. Даже зубами. Будем считать, что краш-тест ты прошла, но если что, я бы не отказался от твоих горячих извинений!

Багратов снова одним предложением вгоняет меня в краску, цепляет под локоть и выводит из комнаты.

— Вернемся к тому, на чем остановились. Нам нужно много снять, из сотни снимков выберут лишь штук десять, самых удачных… Не будем терять время зря.

***

Снимать пришлось много и в разных местах, не только в доме Багратова, но немного на улице, возле дома Багратова. За несколько часов съемки я устала неимоверно. Багратов, напротив, полон сил и весел.

— Устала?

— Все хорошо, — улыбаюсь.

— Устала. Заканчиваем! — немного добавляет приказных ноток в голос.

Все мгновенно сворачивают!

— Можешь отдыхать! — ладонь Тимура оплетает мою талию.

Багратов ведет меня к дому, я только рада его поддержке сейчас, даже не противлюсь жару ладони — она кажется тяжелой, но это приятная тяжесть. Не успеваю подумать о том сумасшествии, что творилось в последние сутки, как Багратов отвлекается на телефонный звонок.

— Извини, это важно! — прикрывает трубку ладонью. — Можешь немного отдохнуть, подышать свежим воздухом. Потом поужинаем.

Отходит быстрым, энергичным шагом. Я не спешу вернуться в дом, прогуливаюсь неспешным шагом, вдыхая свежий осенний воздух. Мысли самые разные, среди них есть та, что не дает мне покоя.

Багратов держит меня в ежовых рукавицах, но в то же время позволяет многое. Наедине. Может быть, он действительно хочет получить меня, как женщину? Как приз, поправляю себя. Потому что думать о нем сладко и страшно… страшно потеряться в чувствах к этому мужчине. Они все сильнее и сильнее оплетают меня, как ядовитые лозы.

Вдруг мысли прерываются посторонним движением. Слишком поздно, но я все-таки замечаю, как на территорию Багратова медленно заезжает внедорожник и тормозит совсем рядом от меня. Странное чувство возникает где-то внутри, под сердцем. Холодком тянет от внезапно образовавшейся там пустоты… Сначала из внедорожника появляются люди Багратова. Один из них протягивает руку, встав рядом с машиной. На крепкую мужскую ладонь опускается узкая женская рука.

И я, еще не видя приехавшего гостя из-за двери машины, уже по одному виду пальчиков понимаю, кого привезли.

Мои предположения оказываются верными. Из машины выбирается Ксана. Одета не так броско и модно, как всегда, сильно потрепана и помята, без макияжа и стильной прически. Но в остальном она — яркая штучка!

Я вижу, как смотрит на Ксану охранник, подавший ей руку. Мужчина пытается не пялиться, но у него выходит плохо. Ксана выбирается из машины и, увидев меня, замирает. Сестра даже приоткрывает рот от изумления.

Раньше все было с точностью до наоборот: она блистала, а я была замухрышкой. Сейчас кто-то с отменным чувством юмора поменял нас местами. Я в платье от дизайнера с мировым именем, а она — в мятой кофточке с пятнами и рваных джинсах.

— Фимочка!

Бросившись ко мне с разбегу, Ксана сдавливает в объятиях изо всех сил.

8. Глава 8

Серафима

Меня царапает ее обращение «Фимочка». Слишком сильно созвучно с дурочкой! С той дурочкой, которую так легко можно было уговорить на побег, подставить, бросить в лапы безжалостного льва.