- Завтра девочки поедут с Варварой Семеновной на дачу, - начала Лика. – А я подам на развод.

- Даже так?

- Да, - кивнула. – Разумеется, я съеду.

- Спешишь куда-то? Уж не к Петру ли?

- Тебе так важно к кому я спешу?

- А ты считаешь, что нет?

- Кир, - устало ответила Лика, - в нашей с тобой ситуации совершенно неважно, к кому я спешу. Важно, от кого я ухожу.

- Есть разница?

- Огромная.

- Еще скажи, что не изменяла мне с моим другом, - выпалил гневно и уставился на нее.

Лика посмотрела удивленно, потом грустно улыбнулась.

- Так вот в чем дело, а я все никак не могла понять, что с тобой. И давно ты знаешь про Петра?

- Давно, - ответил резко. – Он позвонил, когда я был в командировке, рассказал о вашей неземной любви. Очень приятно было узнать, что пока работал, обзавелся увесистыми рогами.

Я еще хотел добавить что-то грубое, пошлое, грязное, что бы ее обидеть, но Лика перебила:

- Достаточно. Нет у тебя никаких рогов, Яковлев. Нет, и никогда не было.

- Еще скажи, что вы с ним только за ручки держались, - хмыкнул зло.

За кого она меня принимает? За доверчивого кретина?

- Не думаю, что тебя касаются наши отношения с Петром, - осадила меня жена. – Но говорю прямо: я тебе не изменяла.

Внутри что-то дрогнуло и отозвалось эхом: «не изменяла, не изменяла, не изменяла». Значит, что все еще может быть хорошо?!

- Тогда в чем дело? Почему ты хочешь развестись?

- По многим причинам.

- Назови хотя бы одну.

- Я больше не люблю тебя, - просто ответила Лика.

А я задохнулся после этих слов. Попал в какой-то вакуум. У меня даже уши заложило. Проглотил вязкую слюну, мотнул головой, пытаясь прийти в себя.

- Этой причины достаточно? – спокойно спросила Лика.

- Но, кроме любви, - возразил ей, - есть и другие чувства.

- Есть. И если бы они были, я бы осталась. Но, увы. Кир, очнись! Мы давно уже не семья. Каждый живет сам по себе. У тебя своя жизнь, у нас своя.

- Я люблю тебя и девочек, - сказал убежденно.

- Не знаю. Может быть,  любишь, а может, тебе это только кажется.

- Хорошо, ты меня разлюбила, - произнес с трудом. – Но у нас дочки.

- Ты серьезно? И что? Предложишь сделать вид, что все хорошо?

- Ради девочек…

- Ты искренне считаешь, что они ничего не поймут? Что это за семья, где родители не любят друг друга?

- Говори про себя, мои чувства не изменились.

- Это неправда! Кир, мы давно уже не вместе. Как можно этого не замечать?

Сердце стучало: тук, тук, тук. В горле пересохло. Мучительно захотелось курить, но в доме сигареты были под строгим запретом. Я потер лицо и заметил, как дрожат руки. Как у последнего алкаша, мать его.

- Мы можем все исправить, - тихо сказал Лике.

Она подошла ко мне, села рядом. Я почувствовал тепло ее тела.

- Еще несколько месяцев назад я бы согласилась, - ответила обреченно. – Исправить, наладить, начать сначала.

- Что изменилось?

- Я влюбилась, Кир.

На минуту показалось, что в комнате стало темно. Потом пришло понимание: это просто потемнело у меня в глазах.

****

Я проснулся от того, что Лика прижималась ко мне всем телом. Контраст горячих губ и ледяных ладоней, откровенные ласки и язык, толкающийся в мой рот, мгновенно вырвали из сонного состояния.

- Лика, - я перехватил узкие запястья и отстранил ее от себя, - что ты делаешь?

- Разве это не очевидно? – попыталась она выкрутиться. – Веду себя, как шлюха.

И она опять потянулась ко мне губами. Черт, за что мне это?!

- Лика, - я увернулся от  поцелуя, - прекрати!

- Почему? – искренне удивилась она. – Ты же сам говорил, что любишь меня. Ты выкрал меня! Это из-за тебя Сергей меня бросил!

Она зашлась слезами. Видеть плачущую Лику было невыносимо, но я понимал, что ей необходимо выплакаться. Это лучше, чем копить в себе, изображая ледяную статую.