Эд подошел ко мне сзади и взял меня за бедра.
– Мы с Давиной просто поболтали за бокалом вина, – умоляюще сказал он. – Ничего не было!
В моих глазах стояли слезы.
– Эд, ты женился на мне в отместку ей?
– Нет. Я женился на тебе, потому что… Потому что ты добрая, заботливая и красивая.
– Красивая?! Теперь я точно знаю, что ты лжешь!
– Не лгу. – Он обнял меня за плечи. – И особенную привлекательность тебе придает то, что ты не осознаешь своей красоты.
– Я толстая! – с ненавистью бросила я.
– Нет. У тебя женственные формы. Ты настоящая женщина. Но еще важнее твоя внутренняя красота. Ты хочешь сделать мир лучше.
«Если бы ты только знал», – подумала я, когда Эд мягко поцеловал меня.
Разве он не заслуживает правды?
Верю ли я, что между ним и Давиной ничего не было?
Есть ли у меня право спрашивать, если я сама скрываю от него так много?
И еще, кто вправе объявить Джо Томаса виновным или невиновным, если каждый из нас способен на злодейство? Разница только в возможности…
Когда я лежала в объятиях Эда, в дверь позвонили. Я почти сделала это, сказала я себе. Законная любовь между мужем и женой. Ну, или хотя бы привязанность…
В дверь снова позвонили. Завернувшись в халат, я взглянула на часы – уже десять? – и подошла к двери. На пороге стояла красивая женщина с глазами, как у олененка, одетая в черно-оранжевое шелковое платье. Черные кудри водопадом сбегали по плечам. Я была так поглощена тем, что произошло у нас с Эдом, что не сразу сообразила, кто передо мной.
– Извините, пожалуйста, – сказала Франческа. – Мне снова надо работать, а больше попросить некого…
Маленькая Карла уже пролезла к нам в квартиру, как к себе домой, и прыгала на месте.
– А давайте снова готовить! – предложила она.
Конечно, все это было навязчиво и бесцеремонно. Неприятное чувство подсказывало, что чем больше я буду позволять, тем наглее на мне примутся ездить. У меня вообще-то много работы. Но пока я искала повод отказаться, вышел Эд с телефоном в руке. Вид у него был ошарашенный.
– Звонил бойфренд Давины. Ее забрали в больницу с приступом астмы, спровоцированным лилиями.
– Как она?
– Сейчас уже нормально, но все могло обернуться очень скверно.
К своему стыду, я ощутила сожаление одновременно с облегчением. И сразу с привычной юридической въедливостью перешла в наступление:
– Ты обязан был предупредить, что у нее аллергия на пыльцу, прежде чем я поставила на стол вазу с цветами! Кому и знать, как не тебе!
Эд пожал плечами:
– Совершенно об этом забыл, пока она не зачихала.
Близость прошлой ночи стремительно исчезала. Мы вдруг спохватились, что рядом прыгает маленькая девочка, а Франческа нетерпеливо мнется в дверях.
– Мама Карлы сегодня снова выходит на работу, – тихо сказала я.
Эд кивнул, и в его глазах тоже мелькнуло облегчение. Нам требовалось переключиться друг с друга, и нельзя было придумать ничего лучше, чем малышка с черными кудрями и густыми бровями. Снова можно было поиграть в папу и маму.
– Все нормально, – сказал Эд, повернувшись к Франческе. – Рады помочь. Карла хлопот не доставляет. Никакого беспокойства.
Глава 12. Карла
– Можно я вылижу миску? Пожалуйста, ну пожалуйста! – просила Карла, поднеся ко рту деревянную ложку с вкусно пахнущей смесью яйца, муки, масла и сахара. Мама никогда не позволяла ей пробовать, пока не будет готово, но что-то подсказывало Карле, что Лили уговорить можно. Иногда мы сразу угадываем верную линию поведения с человеком.
– Ну пожалуйста-а-а-а-а!
– Конечно. – Лили стояла в розово-белом, в горошек, фартуке. – Мы с братом всегда так делали.
– М-м-м! Вкусно!
– Не так много, затошнит! – Лили мягко придержала руку Карлы.