- Присаживайтесь. Армаш, если я правильно запомнил?
- Собственной персоной. Ты хочешь взять чужое, Демид.
- Не понял, - кладу руку на ствол.
- Понял ты. Давай договоримся с тобой по-другому. Я куплю у тебя пакет акций. Ты на эту сумму погасишь свои долги на таможне. И будешь спокойно развивать свой бизнес, отстегивая мне положенные дивиденды.
Смеюсь, качая головой.
Вот это уровень борзоты!
- Девчонку Ольховских с ее проблемами ты оставляешь мне. Я их быстро порешаю. Это последнее мирное предложение. Щедрое. Твоя семья от него выиграет.
- Мне твоё предложение неинтересно, Армаш. А Злате - тем более.
- А давай у неё спросим? - ухмыляется он. - Мы же с ней лично знакомы. Детка от меня без ума!
- Я тебе причиндалы отстрелю, Дагиев, если ты её напугаешь.
Прищуриваюсь я, пристраивая в руку поудобнее ствол.
- Ну, давай, спросим? - улыбается. - Может, она добровольно со мной уедет? У нас же с ней личное...
Дурочка! Почему не сказала-то?!
Веду пальцами по экрану телефона, набираю Злату.
- Да?
- У тебя все хорошо?
Моё сердце в истерике бьётся в ребра от дурного предчувствия и уверенной гадливой ухмылки Дагиева.
- Да. А что-то случилось?
- Нет, всё хорошо, - сглатываю я. - Возьми Тихона и поднимитесь с охраной наверх ко мне.
- Хорошо. Как вернётся...
- Вернётся?!
- Он в туалет вышел.
На лице Дагиева довольная улыбка.
- Мля... - выдыхаю я.
- Демид?

12. Глава 11 - Волк и Волкодав

Без аппетита ем рагу. Нет, это очень вкусно, наверное. Но вкуса я не чувствую. С момента, как я осознала, что дед больше не вернётся, живот свело судорогой и почва ушла из-под ног.
Мы были готовы к этому каждый день. Старались каждый прожить с радостью, и не превратить последние дни деда в затянувшиеся скорбные похороны. И все равно словно в тебя выстрелили, и ты дезориентированно и беспомощно летишь на спину, не в силах никак противостоять удару судьбы. Можно подготовиться морально к выстрелу? Не думаю. Он все равно шокирует, тебе все равно будет дико больно. Так и сейчас. Как не готовься к тому что самый близкий человек уйдёт, это все равно оглушает.
И мы словно оглушенные котята перекочевали из рук деда в руки Черкасова. Добрые ли это руки? Я не знаю.
Демид...
Была ли хоть минута, когда я хотела бы предпочесть ему Родиона? Нет.
Это как выбирать между спаниелем и волкодавом. Когда тебе страшно выбора вообще не стоит. А мне страшно...
Но дело не только в том, что в Демиде чувствуется сила. Есть что-то в нем такое тёмное, хищное, влекущее... и в тот же момент какое-то благородное, что ли. Совсем не такое, как у Дагиева, хотя и у того хватает темноты и хищности. И эта смесь Черкасова совершенно отключает мою волю. Пугает - да. Но и вместе с этим заставляет трепетать. Он - магнит. Тяжёлый, неумолимый. Меня притягивает, даже несмотря на то, что Демид, словно специально, делает все, чтобы я предпочла его брата. И так противоречиво ведёт себя, что я теряюсь, не понимая что происходит. Но это не меняет ничего - мой выбор давно уже сделан. И как я не боролась с собой, желая разглядеть в Родионе своего мужчину, ничего не вышло.
Демид пришёл и забрал. Безапелляционно! Попробуй возрази... Но возражать смысла нет. Я хочу стоять с братом за волкодавом, а не за спаниелем, которому самому, возможно, нужна защита.
Значит ли это все, что мне легко от этого выбора? Нет!
Стоя между волком и волкодавом еще нужно хорошо подумать, не опаснее ли волкодав. Челюсти у обоих внушительные.
Демид дружит с оружием, а я не выношу оружие.
Но мой волкодав пока что смотрит на меня ласково... Если это слово вообще применимо к его взгляду. Потому что помимо мимолетной ласки там много всего! То жжёт, то окатывает холодом. И иногда такое в его взгляде, что хочется бежать на край света от этого защитника.