Не знаю, сколько мы катаемся, но успокоиться и снять напряжение в штанах почти не удается.

 — Что-то случилось?

А вот о ней я забыл напрочь. Полностью погрузился в себя.

— Нет, с чего ты взяла?

— Ты напряжён.

Останавливаю машину у обочины и разворачиваюсь к Рите.

— Можно скажу прямо?

Видимо, произнёс слишком резко, потому что на несколько мгновений она замешкалась и, кажется, ей стало страшно.

— Да, — наконец говорит она.

— У меня давно не было секса.

Вижу, как она сглатывает, таращась на меня огромными глазами. Да, детка. Я взрослый, а тебе всего семнадцать. Не удивлюсь, если ты девственница.

Я ошибся. Она не девственница. Более того, довольно искусна в соблазнении и сексе в машине. Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю опомниться. Пришёл в себя, когда она уже перебралась обратно на своё сиденье.

Не Вика — вот то единственное, что врезается в голову. С ней хорошо, но не охренительно. Этого достаточно, чтобы я почувствовал себя мудаком. Со всей дури врезаю по рулю и выхожу из машины. Что я творю? Опираюсь на крышу. Меня лихорадит. Разрядка была, но мне мало. Я хочу Вику. От одного воспоминания о её влажной плоти у меня моментально встаёт. Слышу, как открывается дверь машины и выходит Рита.

Слышу её обиженный голос:

— Ты жалеешь?

Чёрт!

— Тебе семнадцать.

— Нет, — уверенно заявляет она. — Я совершеннолетняя. Это Лена с Игорем упорно говорят всем, что мне семнадцать, чтобы никто не подкатывал и не трахал.

— Ты не девственница, — зачем-то говорю я.

— Естественно, нет. Где ты видел совершеннолетнюю девственницу?

Действительно! Она перевоплощается. Уходит эта фальшивая милота, улыбка. На её место приходит лёгкая дерзость и огонь в глазах. Сейчас смотрю на неё по-другому. Нет, она не нежная и робкая девчушка, и у меня не проходит ощущение, что только что поимел не я, а меня. Стерва! Вот это единственное верное слово, которое я могу применить к ней. Не потому, что трахнулась с едва знакомым парнем в машине, просто... я знаю таких девочек. Дома я милашка-целка, а в клубе — развратная давалка.

Непроизвольно морщусь. Не люблю ошибаться в людях.

Сегодня почему-то слишком много разочарований. Вспомнил Вику. Снова. В ней тоже пришлось ошибиться. Она не такая, какой я себе её нарисовал. Последнюю проверку она провалила, когда вместо того, чтобы оттолкнуть меня и увернуться от прикосновений, молча стояла.

Она, чёрт возьми, даже текла!

Текла, когда её мужик спал за стенкой. Да блин... Почему на моём пути встречаются одни шалавы? И, главное, какова, а? Как искусно обвела вокруг пальца своим образом эдакой недотроги-великомученицы. Сука!

Снова бью кулаком по машине.

— Да что с тобой? — слышу испуганный крик Риты.

— Прости, — еле выдавливаю из себя. — Это не имеет к тебе никакого отношения.

— А к кому имеет? — прищурившись, спрашивает она.

— Ни к кому. Проблемы на работе.

Вру я фигово, знаю, но что я должен был сказать? Я до одури хочу такую же шлюху, как ты, но замужнюю?

— Поехали домой, — говорю я, садясь в машину.

Довёз её быстро. Провожать не стал. Тронулся с места сразу, как только она закрыла дверь машины. Мне нужно было подумать.

Вика меня будоражила, разогревала огонь в груди и заставляла кровь с бешеной скоростью течь по венам. Она была... другой.

БЫЛА!

Неприятно осознавать, но она такая же, как и остальные. Могла ли она изменить? Безусловно! Говорила одно. Уверяла, что не станет со мной спать, но текла от моих прикосновений.

Физиология? Это вряд ли. Особенно если брать во внимание некоторые интимные особенности, которыми со мной делился Лёша. Да, он то ещё трепло, но сейчас мне это помогло.