— То есть дождь, а точнее, ливень тебя не смущает? — чуть не захихикала, но всё же прикрыла рот ладошкой. Не хочу, чтобы подруга подумала, будто бы я смеюсь над ней. Впрочем, так оно и есть. Но я знаю, что она никогда на меня не обидится. Мы же подруги.

— Нет. Ты знаешь хоть один день, когда он бы меня смущал?

— Нет, — отвечаю, тут же не задумываясь, потому как Алинка у меня такая – всегда на позитиве. И меня туда же тащит.

— Ну вот. Так что поднимай свою лентяйную попу и марш сначала гулять с Симбой, а потом уже со мной.

— Ты сейчас сравнила себя с собакой? — всё же не выдержала, засмеялась на всю комнату.

По ту сторону услышала недовольный шёпот, но не разобрала, что она там бубнит себе под нос.

— Да ну тебя, — отмахнулась от меня. — Всё, жду тебя через два часа в центре. И без опозданий, а то я знаю тебя, — от последних слов я чуть не взорвалась.

Только хотела сказать, что кто бы говорил, но даже не успела произнести начало фразы, как из динамика раздались лишь гудки. Повернулась к своему другу, который всё это время не сдвинулся с места. Так и остался лежать мордочкой на постели.

— Знаешь, иногда мне хочется её убить, — на что вновь услышала фырканье от Симбы. — Да, да. Прям убить очень сильно, но я, конечно же, её люблю, как и тебя, — на последней моей фразе от меня отвернулись. Демонстративно, я вам скажу.

— Ну, ладно, ладно, не обижайся. Тебя я люблю больше, — проговорила, погладив кудрявую рыжую макушку с белым небольшим пятнышком на лбу и, отодвинув от себя одеяло, встала с кровати. — Ладно, пошли в душ и гулять.

Сделав все процедуры, мы двинулись с Симбой на прогулку. Конечно, не забыв надеть дождевик и тепло одеться. Порывистый ветер тут же распахнул свои холодные объятия, заставив меня плотнее запахнуть дождевик. Сходив по всем делам, вернулась обратно домой и, оставив малыша в своей спальне, быстро переоделась и двинулась в сторону центра, где мы с Алинкой договорились встретиться.

Родителей я видела лишь мгновение, проходя утром с питомцем к выходу. Несмотря на то, что они сделали, я всё же их дочь, а они мои родители. Поэтому я пожелала доброго утра и хорошего дня и ретировалась к двери. В ответ же я ничего не услышала, что больно меня кольнуло. Всё же я их дочь, и можно было хотя бы пожелать доброго утра, хоть оно таковым и не является.

С Алинкой мы встретились вовремя, а не как обычно, потому что она всегда опаздывает минимум на двадцать минут. И это меня порадовало. Впрочем, единственное за этот день.

Эта болтушка говорила, не закрывая рот, а я слушала её. Мне было приятно и радостно с ней общаться, слушать её. Мои мысли от этого не были пасмурными, как эта погода сегодня. И даже немного настроение приподнялось.

Пронина таскала меня по всем магазинам, а у меня уже ноги болели. И, конечно же, из всех бутиков она выбрала всего две вещи: одно платье-пиджак и джинсы, что облегали её ноги, как вторая кожа.

Уставшая и измотанная я пришла домой уже в пять вечера. Рассказывать Прониной о предстоящей свадьбе я не спешила, потому как ещё ничего не решено. Погуляла с Симбой и пошла готовиться к ужину, на котором познакомлюсь со своим женихом, а в будущем и мужем. Принаряжаться я наотрез отказалась – не было ни желания, ни сил, потому как за последние дни я вся перегорела. И мне просто нужно немного времени, покоя и уюта, чтобы вновь перезарядиться и хоть немного набраться сил, которые мне ой как понадобятся.

Для сегодняшнего вечера я выбрала нежно-голубое платье с оборкой внизу и рюшами на коротких рукавах-фонариках. Свои пушистые кудрявые волосы цвета тёмной пшеницы, достающие мне почти до поясницы, я заколола на макушке, оставляя сзади распущенными. Краситься не стала, потому как не любила, да и без макияжа моё лицо выглядит более детским. Может, он увидит, что ему подсовывают маленькую девочку младше восемнадцать лет, и откажется от этой бредовой свадьбы.