— Может, чаю? Перед обратной дорогой в столицу из дома больной сиротки! — продолжаю давить на его жалость.

— Её Величество настаивает на вашем обследовании, — он продолжает гнуть свою линию и очень настойчиво, вот откуда ветер дует. Какая же она тварь, решилась сжить со свету Аннабель, пока не вернулся опекун. Выдыхаю, собираюсь и выдаю ответ, надеясь, что он вполне в духе местного светского общества, только бы не спалиться, что я вообще другая женщина:

— А у неё есть учёная степень в области медицины, что она может настаивать? Скажите ей, что осмотр и беседа со мной убедили вас в моей полной вменяемости.

— Вот в этом я не уверен, ваша речь, я же общался с вами летом и вы, сударыня, не могли и пары слов связать.

— Что, настолько тупая была? — вот они меня удивили, я поднимаю взгляд на Ганса, и тот безжалостно качает головой в знак согласия. Если даже Ганс считал меня тупенькой, страшно представить, кем я вообще была.

— Вот видите, госпожа, с вами не всё в порядке!

— Стоп! Пока я была тупой дурочкой, это всех устраивало и меня в психушку не сдавали. Стоило удариться головой, поумнеть, и всё? Я теперь опасная, слишком умная и место мне в закрытой лечебнице? Вы не находите это ненормальным? Господин Фрейд? — я на грани срыва, знаю свой характер, только бы сдержаться!

— Грейд моя фамилия!

— Пусть так, но с вами я не поеду, королеве передайте на словах, что пусть забавляется с моим мужем, мне на него плевать. Приём окончен, дверь вон там!

— Я вынужден пригласить сюда своих помощников, не усугубляйте своё положение, баронесса! — он сдал шаг ко мне, а я почти отпрыгнула от него и спряталась за широченной спиной слуги.

Грейд достал свисток и противно засвистел, двери раскрылись и в холл вошли трое таких же огромных мужланов, как и мой Ганс. Перевес силы на их стороне. Моё сердце несколько раз бешено метнулось в панике по грудной клетке и скатилось в обморок в пятки, если я сейчас последую за ним, то очнусь в карете, в смирительной рубашке, за решёткой…

Волк неистово залаял на них. Скандал грозит перерасти в бойню, я толкаю Линду, чтобы она бежала и пряталась в комнате, сама хватаю кочергу и готовлюсь дать бой. Но тут все замерли. В комнату со стороны кухни вошёл джентльмен, очень солидный и вид у него грозный. Я решила, что это тот самый герцог, мой опекун. Но оказалось, что я ошиблась.

— Господин Бишоп! — доктор вдруг вытянулся и слегка склонил голову, поздоровался.

— Да, я вернулся в баронство Розен, даже пыль дорожную не успел стряхнуть с камзола и что вижу? Подопечную моего господина пытаются забрать по приказу королевы? Кстати, я не увидел у вас приказа, он должен быть на бумаге и с двумя подписями, Её Величества и короля регента. Покажите, уважаемый, сделайте милость.

Доктор стоит и мрачнеет от злости, потому что бумаг нет. И это устный приказ, прихоть королевы, упрятать меня за решётку в ужасное место и забыть. Оставив Фредерику мой титул. Не знаю зачем, может, инстинкт самосохранения во мне сработал, но я сделал шаг к Бишопу и взяла его за руку. Отчего он тоже вздрогнул, удивлённо посмотрел на меня. Похоже, прошлая версия Аннабель ненавидела этого джентльмена. Но сейчас он мой самый надёжный защитник.

— Раз бумаг нет, то не смею задерживать. Кроме того, через десять дней возвращается его сиятельство герцог, и вы же не хотите навлечь на себя его гнев, тем, что похитили его подопечную?

После этих слов доктор слегка поклонился, развернулся и поспешно вышел вслед за своими амбалами.

— Как я испугалась! Они бы заперли меня в этой психушке навечно. Зачем я сказала, что хочу развод, — проворчала я, ставя кочергу на место.