***

Валд чувствовал себя полным идиотом. Меч. Не мог подобрать менее пугающий образ? Он должен был успокоить Эврику, убедить, что это не страшно, а сам сказал, что будет вонзать в нее меч. Как есть дурак. Но Эва, на удивление, не выглядела напуганной. Ее глаза блестели, а в уголках губ спряталась лукавая улыбка. Она встала с кресла, не спеша подошла к ванне, закатывая рукава на тонких запястьях.

Такая хрупкая и одновременно сильная, неискушенная и любопытная, живая, непосредственная, желанная… Послать бы Бага в бездну со всеми его советами и подмять ее под себя, исцеловать длинную шею, ключицы, нежную грудь, ловить губами ее стоны и сбивчивое дыхание, овладеть наконец ею и брать снова и снова. Сначала раздвинуть стройные ноги и войти в нее плавно, бережно, следя за тем, как меняется выражение ее лица, как затуманиваются глаза и щеки заливает румянцем. Потом усадить сверху, чтобы она сама задавала ритм, познавая свое тело. А потом перевернуть и взять яростно, обхватив ее бедра и насаживая на себя все быстрее, пока ее тело не содрогнется сладостными спазмами…

Эва намылила жесткую тряпицу и, присев на ступеньку лесенки у ванной, провела ею по его груди.

Нет, он точно идиот. Пообещал дать ей время, а теперь сам же пожелал, чтобы она касалась его своими тонкими пальчиками, смотрела на него так изучающе и внимательно с этой странной улыбочкой на губах. Некстати вспомнилось, как она шептала ему за свадебным столом, что станет исполнять все его пожелания, что она в полном его распоряжении…

Его меч поднялся, готовый к бою.

Эва, не замечая, какой эффект на него производит, будто нарочно начала мурлыкать себе под нос какую-то мелодию. Она неспешно водила мыльной тряпицей по плечам и груди, каждый раз спускаясь все ниже, и он с замиранием сердца следил за движениями ее руки. Потом она и вовсе выпустила тряпицу и провела кончиками пальцев по внутренней поверхности его предплечья.

— Напоролся на сук во время охоты, — сказал он, поясняя происхождение давнего шрама.

Эва слегка наклонилась, так что теперь ее грудь оказалась прямо перед глазами, и нежно обвела пальцем контур его губ.

— А этот шрам? — спросила она, погладив верхнюю губу еще раз.

— Ампер швырнул в меня камень, — ответил Валд. — Детьми мы часто дрались.

Между упругих смуглых холмиков сверкал красный камешек ожерелья. Без платья смотрелось еще лучше.

Эва вдруг наклонилась еще ближе, мягко поцеловала его и тут же отпрянула. Он выдохнул, обхватил бортики ванны пальцами. А ее нежная ручка снова погладила его плечо, грудь и скользнула еще ниже.

Подумав, Валд перекрыл кран, чтобы воды не было слишком много, и Эва не замочила рукава. А может, надо было наоборот? И пусть бы она разделась. Включить воду снова? Глупо. На сегодня он уже исчерпал свой лимит придурочности. Осталось только станцевать по совету Бага — и все, жена окончательно уверится в его невменяемости.

— Валд, — прошептала она интимно, — ты бы мог кое-что сделать для меня?

— Да, — сразу согласился он. — Что ты хочешь?

Она вздохнула, отвела взгляд, прикусив губу.

— Эва, я твой муж, и если у тебя есть потребности…

— Прикажи выкопать ров, — сказала она быстро, точно боясь передумать.

Так. Валд нахмурился.

— Неожиданно, — сказал он.

— Понимаешь, меня терзают страхи, — пожаловалась она. — В монастыре я чувствовала себя защищенной, а здесь, в чужой крепости, я боюсь. И предсказание богини пугает меня, шиаги нападут через месяц, даже если ты мне не веришь.

Эва распалилась и, схватив тряпицу, стала ожесточенно тереть его торс.

— Крепость, быть может, и достаточно защищена от людей, но шиагам все эти решетки и заслоны — тьфу. Они заберутся по белым стенам в считанные мгновенья, убивая всех, кто попадется на пути.