― Да ну тебя, тоже, как скажешь, ― отмахнулась она и принялась накладывать картофель в мою тарелку.

― Мамуль, я только рада. Да и у меня для тебя новость есть. Я беременна.

― Ты что? ― она замерла, глядя на меня ошарашенным взглядом. ― Я стану бабушкой? Ты не шутишь?

― Нет, мамуль, я не шучу. Срок семь недель. Представляешь.

― Господи, Соня, как же я рада! Девочка моя! ― мама тут же принялась меня обнимать, а я улыбалась как счастливая будущая мамочка.

Я тоже очень рада этой новости, пусть она и неожиданная, но безумно желанная.

― Доченька, как я об этом мечтала, милая моя.

― Я знаю, мамуль, знаю. Я сама очень‐очень рада.

― Ты этому, Костику говорила?

― Ага, говорила. Но он отчего‐то решил, что пойдем в ЗАГС. Представляешь? А без ЗАГСа ребенок ему не нужен.

― Чего? Он что, офонарел? Ну и пошел в баню. Без ЗАГСа. Можно подумать!

― Вот и я так решила. Ребенок либо нужен, либо нет. Мамуль, ты же мне поможешь, если что?

― Конечно, помогу! Такая радость, Господи! Так, я морса приготовила, так что давай, отметим.

В том, что мама будет счастлива узнать от меня такую новость, я не сомневалась ни секунды.  Знала, как она ждала этого момента, пожалуй, больше меня. Она все время боялась, что я останусь одна и встречу свою старость где‐то в доме престарелых. Ну вот, теперь все будет далеко не так. Правда знаю, она еще кое о чем грезит. Но выдать меня замуж куда сложнее.

Уже лежа в кровати, я постоянно думала о малыше. Гладила живот и пыталась представить, каким он будет. Даже если похож на Костика, мне все равно! Я буду любить его безмерно! Я уже люблю его. Разве может быть иначе? Нет, не может. Потому что свое чудо невозможно не любить.

Довольно улыбнулась и, уткнувшись носом в одеяло, прикрыла глаза. Завтра сдадим бандита и заживу счастливой жизнью.

Утро началось очень рано. Меня снова рвало над белым другом. И я очень надеялась, что совсем скоро это прекратится. Ну не будет же меня выворачивать всю беременность? Иначе я просто сойду с ума.

На удивление я смогла позавтракать манной кашей и съесть один апельсин. Это огромный плюс, учитывая, что на еду по утрам последние несколько дней я вообще смотреть не могу.

― Доченька, может, чаю? С лимоном?

― Нет, мамуль, сейчас не хочу. Да и бежать мне пора.

― Ты сегодня у Морозова?

― Да, снова занятия. Он делает успехи.

― Мне показалось, или у тебя глазки горят от воспоминаний об этом мужчине?

Я улыбнулась и медленно покачала головой.

― Мам, мои глаза горят от радости за человека и от моих личных трудов. Все, я побежала. Буду после обеда!

― Целую. Я сегодня до вечера. Ключи, дочка, ключи возьми.

Я перехватила связку и, подмигнув маме, поспешила на встречу. Боялась, что могу опоздать.

Добиралась до кафе на трамвае. Спускаться под землю в столь прекрасную погоду желания не было, а ехать на троллейбусе было не лучшим вариантом в это время.

В общем, на встречу я успела вовремя, даже было пару минут на то, чтобы подкрасить губы. Волновалась ли я? Нет. И потому вела себя максимально естественно. Ну а что, разве убийца, который собирается пойти на дело, станет волноваться? Уверенный в себе, думаю, нет. Вот и я уверена. Уверена, что ничего плохого не случится.

Бросила взгляд на часы и улыбнулась, глядя в окно и подставляя лицо лучам солнца.

― Хорошо, что улыбаешься. Мне нужен правильный настрой, ― услышала сбоку от себя и повернувшись, закатила глаза.

― До вашего прихода все было как‐то лучше. Деньги принесли?

― Язык бы тебе укоротить, а то больно развязан.

― И все же, мы будем разговаривать о моем языке?

Бандюган протянул мне пухленький конверт. Я прищурилась, заглянув в глаза мужчины.