Аглая.

С недавних пор я перестала верить в предчувствия. Если холодность Роберта еще как-то могла меня подготовить к разрыву, то измена Марата стала настоящим шоком. Знаменитое шестое чувство молчало. Я, как всегда, ждала с работы своего мужчину, а в результате получила гранату. Уже без чеки.

После тех событий к сегодняшнему странному беспокойству на душе даже прислушиваться не хотелось. С маленьким ребенком всегда можно было отыскать повод для тревоги. Вначале колики. Потом зубы. А после целый букет сюрпризов.

Еще потряхивать могло от простуды. Что такое «воронежская осень», я узнавала впервые, и организм банально мог не справиться.

Причин для волнения – хоть отбавляй. Но, когда после обеда в домофон позвонил Илья, простуда и колики забылись сами.

– Привет. Прости, что без предупреждения. – Вместо цветов он протянул плюшевого медведя. С грустными глазами и вышитым золотистыми нитками крестиком в районе сердца.

– Привет. Снова был поблизости?

Я быстро глянула на часы. Тетка точно уже доехала до самого дальнего нашего магазина. А до прихода Зои Фёдоровны оставалось еще полчаса.

– Нет.

Илья не стал спрашивать разрешения – вошел, будто пригласила, снял обувь и по-хозяйски бросил куртку на стул возле двери. Прежнего нерешительного доктора словно подменили.

– Что-то случилось?

Готовясь услышать что-то неприятное, я обняла себя руками.

– Я сегодня узнал, что мое место сокращают, – на одном выдохе произнес Илья.

– Как?! Но ведь у вас постоянно висят объявления о вакансиях...

– Я сам так и не понял, – Илья потер ладонями лицо и продолжил: – Но заведующая через свои каналы смогла найти мне другое место. С более высокой зарплатой, с жильем... – он сглотнул. – В столице.

От такой новости у меня дар речи пропал.

– Примерно такая у меня самого была реакция. – Послышался горький смешок. – Пришлось просить два раза повторить.

– Но ведь Москва – это здорово... – я наконец смогла взять себя в руки. – Да еще с жильем!

– Да. Удача, о которой раньше не мог и мечтать.

Словно говорил не про удачу, а про какую-то проблему, Илья еще сильнее нахмурился.

– Я надеюсь, ты ответил «да»? – осторожно, будто бомбу, способную в любой момент взорваться, я взяла руку доктора в свою и крепко сжала.

Он внимательно проследил за моим жестом. Ненадолго прикрыл глаза. А потом толчком, как слетевшая с опоры пружина, резко прижал меня к стене. 

На миг я даже растерялась. Пол из-под ног ушел. Но сильные руки сжали тисками, и влажный язык толкнулся в рот.

Это оказалось настолько неожиданно... Я словно под воду ушла. Захлебнулась чужими эмоциями. Потерялась на глубине без надежды на вдох и на помощь. 

Не было в этом поцелуе ничего похожего на удовольствие. Не знаю, что чувствовал Илья, но я изо всех сил упиралась, била его в грудь и пыталась отвернуться.

Сколько времени прошло, перед тем как оказалась на свободе, я так и не поняла. От злости внутри все кипело. А от заинтересованного взгляда дочери хотелось сквозь землю провалиться.

– Прости меня, прости... – Илья одумался поздно. Словно подкошенный, он упал на колени, обхватил меня за талию и зашептал: – Не хочу я от тебя никуда уезжать. Думать об этом не хочу. Не нужна мне никакая Москва без тебя. Знаю, что все еще любишь своего бывшего, но, пожалуйста... Аглая, поехали со мной! Умоляю! Я в лепешку расшибусь ради вас с Сашей. Если понадобится, на две работы устроюсь... на три! У вас все будет, что захотите. Только поехали!

Будто робот с прогоревшими микросхемами, я осторожно, стараясь не касаться Ильи, выпуталась из объятий. Поправила платье. И поставила между собой и своим гостем стул.