Короткий коридор привел меня в большую комнату, где незнакомая молодая женщина усердно скребла жесткой щёткой каменный пол. Возле камина на коленях стоял молодой парень и оттирал застарелую копоть.

Неужели это не розыгрыш? Неужели вся сказка, которую мне рассказывали, правда?

– Прогуливаетесь, лэрри? – раздался сзади голос Бонни, и я вздрогнула, застигнутая ею врасплох. – Чувствуете себя лучше?

– Намного лучше, благодарю.

Бони показала на поднос, уставленный чайником, чашками и блюдцами с угощением, жестом предлагая вернуться в комнату. Я вяло кивнула и поднялась в спальню.

– Это снимет боль и придаст вам сил, – с улыбкой сказала Бони. – К утру вы будете чувствовать себя, словно никогда не болели. А завтра Верд отвезет вас в карете домой.

Я пригубила ароматный напиток нашла его довольно вкусным и выпила всю чашку.

– Мне нет смысла возвращаться домой. Видите ли, – я слегка поежилась, испытывая неудобство от того, что приходится врать, – мы с отцом немного поссорились, и мне бы не хотелось возвращаться.

– Мне очень жаль, лэрри Триса, но мы не можем ослушаться лэрда, – сочувственно проговорила Бони. – Хозяин твердо сказал посадить вас в карету и отвезти домой, прямо к отцу.

– Я понимаю, – тяжело вздохнула я. – У меня совсем нет шанса изменить его решение?

– Нет, лэрри. До отъезда вы не сможете увидеться с ним…

Я повертела в руках чашку.

– А повременить с отъездом можем? Я бы хотела дождаться лэрда, поговорить с ним и лично поблагодарить.

– Простите, лэрри, но хозяин выразился очень ясно.

После такого ответа в дальнейших просьбах просто не было смысла. Я вернула Бонни пустую чашку и зевнула.

– Вы бы хорошенько выспались. Чай вам в этом поможет. Он многих лечил от бессонницы.

Я свернулась под мягким одеялом, с удивлением обнаруживая, что ноющая боль в мышцах куда‑то пропала. Глубоко вздохнула и тут же провалилась в глубокий сон.

Утром меня подняли очень рано. Бони помогла уложить волосы в строгий пучок, принесла мне выстиранные и высушенные вещи, в которых меня доставили в этот замок, и поторопила к выходу.

Холодный резкий ветер гонял обрывки туч по хмурому небу. А я разглядывала большую черную карету, изготовленную явно в прошлом веке и лишенную всякого изящества.

– Это дорожная карета, лэрри Триса. Лэрд сказал, что не стоит привлекать внимание к вашей персоне и намекать, где вы провели последнюю неделю. Это будет небезопасно для вашего будущего.

Бони нервничала и без умолку говорила и говорила о каких‑то незначительных мелочах. О том, как хорошо я выгляжу, как она будет рада снова свидеться со мной в городе. Что будет переживать о моей судьбе, но лучше мне позаботиться о себе заранее.

Бони говорила совершенно искренне, и я рискнула спросить совета.

– Что мне сказать отцу? Где я была и почему ничего не помню?

Она обеспокоенно заглянула мне в глаза и взяла за руки.

– Ты очень умненькая и милая девушка, Триса. Нельзя запятнать свою честь даже намеком на позор. Будет лучше, чтобы никто не узнал, что ты была в нашем замке.

– Но…

– Просто не упоминай. Скажи как есть. Ударилась, мол, головой, лежала в горячке, потеряла память. Помогли люди из деревни. А потом посадили на карету и отправили сюда. Маленькая ложь спасет твою честь, лэрри. Поверь мне. Так будет лучше для всех.

Я кивнула.

– До свидания, лэрри, – крикнула Бони с крыльца. – Счастливой встречи и примирения!

Я прильнула к окошку кареты и помахала на прощание рукой.

– Спасибо вам за помощь, Бони! Счастливо оставаться и вам!

– Мне было приятно прислуживать такой прекрасной молодой девушке.

Я кивнула и в последний раз окинула взором особняк.