— А что случилось с замком?

Бони пожала плечами.

— Разное говорят… Расследования-то так и не случилось. Но ходят слухи, что на замок ночью напали бандиты. Подожгли крыло со стороны конюшен, ворвались в дом, когда сам лэрд выгонял слуг на улицу, спасая их от огня. Ведь лэрд был истинным фениксом, огня не боялся, как и великие драконы. Он не мог сгореть, но сгорел.

— Боже, какой ужас, — прошептала я.

— Другие слухи связывают пожар с проклятием демонов, — понизила голос Бони и даже перестала расчесывать мои волосы. — В том году у младшего сына лэрда проснулся дар. Не истинный, а проклятый. Парнишка обернулся темным фениксом. А темных всегда отдавали на обучение демонам.

— И что же? Его не отдали, и демоны в отместку сожгли замок? — шепотом спросила я.

— Отдали! Что ты! С демонами договориться нельзя. Младшего отдали, да только весь род под проклятие попал. Примета это плохая, когда в роду темный феникс рождается. Говорят, что род после этого гибнет, теряет дар перерождения.

Я половины из сказанного не поняла, но было ужасно интересно. Словно  кто-то пересказывал мне сюжет увлекательной фэнтезийной истории.

— Так и случилось. Проклятие ударило по всей семье в тот же год. В огне сгорел хозяин и его жена с сыном.

— О Боже! — я не могла сдержать крика.

Бони покосилась на меня, но продолжила:

— Все девять лет так и думали, что никто не уцелел, пока в дом Латарнов не явился лэрд Латагейн. Старший сын выжил! В маске, хромой, но, слава Основателям, живой!

— О Бо… — начала я и споткнулась, снова заметив косой взгляд Бони. — Слава Основателям, — повторила за ней, — он спасся!

— Да-да, — удовлетворенно подтвердила Бони, заплетая мне косу. — Покалечен, обезображен, лишен дара, но живой! И мы надеемся, он продолжит славный род Латагейнов.

— Конечно, — кивнула я, непроизвольно вздрагивая и сочувствуя девушке, которая станет его женой...

— Он и велел нам на этой неделе вернуться. Мы выехали из столицы и прибыли накануне  утром, как раз перед тем, как вы попали в наш дом. Еще ничего не готово, не прибрано... В доме только одна спальня. Так неловко.

— Он — это лэрд Латагейн? — уточнила я, и Бони подтвердила. — Он  из-за меня покинул эту спальню? — теряясь, не заставит ли меня лэрд делить с ним постель, в ответ за спасенную жизнь.

— Он еще не успел опробовать ее, лэрри, — добродушно хохотнула женщина. —  Хозяин только переехал сюда и не выбрал себе спальню, хотя это его комнаты, верно. Тут так все заброшено. Давно никто не жил. 

Бони отрешенно посмотрела в окно, потом добавила:

— Но теперь мы останемся здесь навсегда. Так сказал хозяин. Наведем в доме порядок, и он засияет чистотой. Больше бандиты нас не прогонят.  

— А лэрд Латагейн в замке? — меня интересовало другое, где сейчас лэрд и как скоро придёт требовать плату за своё гостеприимство.

— Ох нет, лэрри, — покачала головой Бонни. — Хозяин сказал, что его не будет несколько дней. А теперь я отлучусь на кухню, а вы подождите меня здесь, лэрри. Я вижу, что вы утомились и вам не помешает мой волшебный напиток!

Я выждала несколько минут и вышла следом за Бони. Мной двигало исключительно любопытство. Слишком долго я ограничивалась необычными рассказами и стенами одной единственной комнаты. 

Может меня так усердно разыгрывали, что даже сделали искусственный вид из окна?

Но все в этом доме говорило о том, что он долгие годы был заброшен.  Со сводчатых потолков свисала плотная паутина, вся мебель находилась под чехлами, покрытыми толстым слоем пыли. 

Спустившись по лестнице, я оказалась напротив маленького оконца, из которого виднелась часть горы, словно врезавшаяся в особняк.