Почему меня тогда не взял? Я бы после поцелуя в квартире не отказала, сама хотела этого безумно. Выходит, Алла лучше или легче? Возможно и то и то. А я всегда была проблемная. Люди проблем не любят. Они их обходят стороной. Вот я и чувствую себя всю жизнь, как остров. Все плывут мимо. Рядом, но не вместе. Одиночество - мое все. Но так хочется сейчас завернуться в теплый плед, и чтобы мама принесла свой фирменный чай с травами.

Хочу к мамочке. Очень. Кладбище далеко. Жаль. Я бы пошла туда, несмотря на темноту.

Да, уже стемнело. Дождь. Он все же начинает моросить. Не сильный, но я уже промокла. И пусть. Снова залипаю в своих мыслях надолго.

Вдруг понимаю, куда хочу сейчас пойти. Где еще могу почувствовать маму.

Поднимаюсь на нетвердые ноги. Бреду к дороге. Телефона у меня нет и денег совсем мало. Впереди остановка. Трамвай. Романтика!

Нахожу нужный номер транспорта, спасибо тетя Женя как-то рассказывала, как добиралась. Я запомнила. Поздно уже, людей мало. Это радует. Мне нужна конечная остановка, потому что дом отца на окраине в элитном районе. От остановки бреду пешком. Мне все холоднее, но кажется, лицо горит. Хотя оно горит у меня с момента нашего с Сашей поцелуя. Что за больная реакция?

Никогда не задумывалась о том, как далеко наш дом. Меня всегда возили. От всех проблем берегли снаружи. А если внутри беда, тут уж сама. Избаловали меня? Возможно. Только я знаю точно, если денег у отца попрошу, он даст. А вот любви и ласки нет для меня. Или же есть, но хранятся под таким замком, ключ от которого давно потерян.

Наконец дохожу до знакомых ворот. На боковой калитке набираю код, вхожу внутрь. Через заднюю дверь попадаю в дом, устремляюсь сразу на чердак. Здесь пыльно и темно. Щелкаю выключателем, загорается тусклая лампочка. Когда-то в детстве я боялась сюда заходить, верила, что здесь живет домовой. А теперь это самое теплое и уютное место для меня во всем огромном доме.

Раскрываю по очереди коробки. Нахожу те, которые нужны мне. Усаживаюсь на пол, начинаю разбирать мамины вещи. Ее платья, книги, фотографии. Вот тут меня прорывает. Слезы льются, на душе что-то такое… Тоска.

Я ведь помню все это. Книжки. Сказки о принцессах. Драконы и сказочные существа. Тайны Египетских фараонов.

Улыбка невольно трогает губы, потому что вспоминаю, как обматывалась в детстве туалетной бумагой и пугала прислугу, изображая мумию. А мама не ругалась никогда. Только смеялась и подыгрывала.

А вот и фотографии… Все здесь. Вся наша жизнь на фото убрана в пыльный ящик. Достаю фотографию, где мы с мамой вместе. Она улыбается, а я корчу рожу. Столько счастья на наших лицах. Мне бы сейчас хоть кусочек.

А вот еще кое-что. Рисунок мой детский. Здесь мама и я. Но об этом знали только мы вдвоем. Потому что на рисунке две птицы. Мама меня всегда Синичкой  называла, вот здесь я и нарисовала двух синичек. В детстве я верила, что однажды у нас вырастут крылья, и мы улетим в теплые края. Сейчас я хочу сделать именно так.   Обнимаю мамино платье, укутываюсь в ее кофту. Сворачиваюсь в клубочек и тихонько плачу, представляя, что мы все же осуществили мечту. Мы свободные птицы, летим рядом, нам тепло и хорошо...

11. Глава 10. У принцесс тоже болит!

Уехать из дома тети Жени после той ночи, когда я искал Есению, было нелегким, но очень правильным решением. Я даже хотел уволиться, о чем и сообщил брату по телефону. Он конечно же разнылся, слезно уговаривал не подставлять его. Короче, знал на какие кнопки давить. Я сдался. Очень надеялся, что Есения оставшуюся неделю просидит у тетки тихо, и мы не будем пересекаться.