Наташка выхватывает меня в коридоре, когда я останавливаюсь возле кулера с водой и смотрю задумчиво в стену. Только что Андрей заставил меня перерыть весь кабинет в поисках документов, которые лежали все это время у него в портфеле. Вспомнил он об этом, естественно, только после того, как я по два раза перетряхнула абсолютно все документы. Естественно, не извинился.

— А твой чего лютует? Ревность?

— Может, опять со своей поругался, — пожимаю плечами, — я не в курсе его личной жизни. 

— Ага, ага, — хмыкает Наташа, — мне можешь не заливать. Хотя жена у него стерва та ещё, как говорит Крикунов.

— А то у него белая и пушистая.

— Ладно, потопала обратно, пока мой не потерял очередной документ. 

— Держись, бейба, скоро каникулы, отдохнем. Рванем потусовать в Сочах на выходные?

— Если доживу, — Наташка глаза закатывает и убегает мимо. 

Когда я захожу в приемную, то застываю, как вкопанная. Весь кабинет усеян букетами. Я насчитываю двадцать ваз, а потом сбиваюсь. Смотрю растерянно, не понимая, когда они успели появиться. 

И потом обращаю внимание на деталь, которая не сразу бросилась в глаза. 

Здесь нет ни единой розы.

Демид.

Сердце болезненно колотится, ну зачем он вот так, демонстративно? И спрятать цветы уже не удастся.

Я злюсь на него за этот пижонский поступок. Ничего в этом жесте, чтобы загладить вину с прошлым букетом, одна показуха. Тянусь к телефону, но вспоминаю, что у меня нет номера Старостина. 

— Ну и паршивец же ты, Демид, — говорю вслух. Неприятностей не избежать, и мне хочется спрятаться среди этого цветочного безумия куда-нибудь подальше.

Демид объявляется сам: звонит по телефону. Я вижу незнакомый номер на дисплее своего мобильного телефона, и судя по тому, сколько шестёрок в нем повторяется, это "золотой" номер. 

— Понравились цветы? — низкая вибрация его голоса сразу напоминает о вчерашней ночи. Щеки снова горят, я прикладываю ладонь к одной из них, ощущая под ней раскаленную кожу.

— Ты скупил все цветы в магазине? — стараюсь добавить металла в голос, но выходит так себе. 

— Нет, прикупил их вместе с магазином, — по его голосу непонятно, шутит он или говорит правду, но я вполне допускаю оба варианта, — поехали на обед. 

— Вообще-то я на работе, — напоминаю ему твердо, все ещё не веря, что это происходит со мной. Ещё вчера днём он был всего лишь призраком прошлого, а сейчас вполне реально зовёт пообедать вместе с собой, так буднично, точно мы никогда не расставались. 

— Вообще-то, — передразнивает он, — в вашей богодельне наступило время обеда. Я жду тебя возле входа, — Демид сбрасывает первый, не оставляя мне шанса возразить.

Вот теперь сердце окончательно сбивается с ритма. Он прав, в это время здание администрации пустеет, а весь народ перемещается в правительственную " столовую", больше похожую на дорогой ресторан. 

Я подхожу на носочках к двери Володина: кабинет пуст. Ещё пару минут уходит на то, чтобы покрутиться возле зеркала и привести себя в порядок. Как бы я не злилась на Демида, чтобы не чувствовала по отношению к нему, мне хочется выглядеть перед ним хорошо. 

Его машина стоит прямо под знаком "парковка запрещена". Я спускаюсь по ступеням, жмурясь от яркого обеденного солнца. Демид выходит мне навстречу, игнорируя водителя и сам распахивает дверь. До него остаётся всего пару метров, когда я слышу гневное:

— Дина!

Володин. 

Стоит по ту сторону улицы, лицо перекошенное: заметил Демида, а теперь смотрит на меня так, что мне страшно становится. Я ведь знаю, на что способен этот человек, знаю и все равно позволяю себе дергать тигра за усы.

Он переходит дорогу быстрым шагом, на солнце сверкают его очки для зрения. Сегодня Андрей не в линзах, и я замечаю то, что игнорировала весь день: глаза у него красные, с полопавшимися сосудами.