– Ба, у нас в университете есть один идиот. Ну, как бы его никто не любит там за его выходки. Так вот… – я, честно говоря, боюсь продолжать. В висках стучит так, что я больше ничего вокруг не слышу. Даже собственного голоса. – Он там какие-то снимки… Короче, монтажом занимается. И с моими фотками что-то сделал…

– Значит, это правда, – не успеваю договорить, как бабушка перебивает меня. – Значит, все это правда.

Она выдергивает руки, резко поднимается. Но даже пары шагов сделать не успевает, как хватается за сердце, упираясь спиной в стену.

– Бабуль! Ба! Господи… Бабушка, ну ты чего? Что с тобой?

Но она меня совсем не слышит…

Меня охватывает паника. Растерянно смотрю на бабушку, не зная, что делать дальше. Господи… Лишь бы с ней ничего не случилось, иначе я себя никогда в жизни не прощу.

– Бабуль! Ба, ну ты чего? Там нет ничего серьезного. Я просто… Просто захотела с тобой поделиться… Боже… – тянусь к ней, хочу хоть как-то успокоить, убедить, но она отталкивает мою руку. Прижимаясь спиной к стене, скользит по ней вниз. Оседает на пол.

«Скорая!» – первое, что приходит в голову.

Ищу свой телефон, но он, черт раздери, будто испарился. Нахожу в кармане куртки, набираю номер, вызвав, возвращаюсь на кухню. Бабушка бледная как полотно. Сидит и смотрит в одну точку, ладонью сжимая кофточку в области груди.

– Ну, бабуль, – снова тянусь.

В этот раз она вообще не реагирует.

У меня слезы текут по щекам. Руки дрожат, по спине проходит мороз. Господи, я тебя умоляю, я сделаю все, лишь бы с ней все было хорошо.

Выбегаю из квартиры на лестничную площадку.

– Помогите! Кто-нибудь! – кричу, шмыгая носом.

Не знаю, что делать. Скорая приедет как минимум через двадцать минут. А бабушке плохо. Ей очень плохо.

– Аленушка? – соседка напротив, рассматривает меня с ног до головы. Тоже взволнованная. – Что случилось? – выходит из квартиры и подходит вплотную. Костяшками пальцев трогает мой лоб. Зачем она это делает?

– Ба… Там… Бабушке плохо, теть Таня. Я не знаю, что делать.

Помогаем лечь бабушке на диван. Она в плохом состоянии. Машина скорой помощи приезжает. Врачи осматривают и говорят, что ее нужно доставить в больницу.

Я забираю из дома каждую копейку, которую копила до сегодняшнего дня втайне от бабушки. Знаю, они мне будут нужны, но хватит ли?

– Я поеду с вами! – на самом деле прошу, но выходит грубо, словно я их перед фактом ставлю.

– Садитесь, – улыбается мужчина среднего возраста. – И вот, лицо вытрите, – он протягивает мне салфетки.

– Спасибо.

– Аленушка, мы тоже приедем. Но утром, хорошо? Сейчас поздно, – шепчет напоследок соседка, на что я лишь киваю.

Оказавшись в больнице, я звоню девочкам. Оставаться тут одна я не хочу. С самого детства не люблю врачей, а лежать в холодной палате тем более.

Не знаю, сколько времени я сижу на холодном полу, как бабушка буквально час назад. На самом деле тут жарко, но я трясусь как осиновый лист, грызу себе ногти, мысленно молю Бога, чтобы врачи ничего плохого не сказали. Но кого я обманываю? У нее серьезные проблемы с сердцем!

Резко встаю с места и быстрыми шагами направляюсь к мужчине в белом халате.

– Скажите что-нибудь хорошее. Я вас умоляю, – прошу его, но он медленно мотает головой, поджав губы.

– Ей срочно нужна операция, – говорит он, внимательно всматриваясь в мое лицо. – У вас есть близкие люди? Вы же понимаете, что нужны деньги?

Я, конечно же, понимаю. Но откуда мне взять ту сумму, о которой говорит врач? Господи, к кому пойти за помощью?

Пролистываю контакты в своем телефоне и понимаю, что я реально останусь одна, если вдруг бабушки не станет. Мать, будь она неладна, черт знает где находится. И поможет ли, если узнает о состоянии бабули? Нет, не думаю…