– Боже… – выдыхаю, закрывая рот ладонью. – Что же я натворила, а, Ром? Ты там с другой обнимайся, черт знает чем еще займись, а я… Я же что-то натворила, да?

Неосознанно перехожу на крик. Все пытаюсь понять, почему я так реагирую, но в голове пусто. Ни черта не соображаю. Только понимаю одно: та девушка перед глазами. И то, как она смотрела на Рому. Это больно!

– Ален, я ничем с ней не занимался. Не знаю, что ты там увидела…

– А, ну да! Я же не до конца наблюдала, ты прав! Я увидела только малую часть. Ушла!

Рома выруливает за угол многоэтажки. Резко тормозит и некоторое время смотрит перед собой. Будто замирает. Даже не дышит. А потом тянется к бардачку, достает бутылку воды и протягивает мне.

– Выпей, – говорит, глубоко дыша. – Нам нужно спокойно поговорить. По-человечески. Эта агрессия нас ни к чему хорошему не приведет, Алена. Пей.

Я просто в шоке разглядываю его лицо. Еще пару минут назад он был в ярости, а сейчас так спокойно ведет себя, будто вовсе не мы орали друг на друга.

Заставлю себя сделать пару глотков, отдаю бутылку обратно. Рома повторяет мои действия.

– Она подруга детства, Алена, – произносит совсем тихо, подушками пальцев гладя мою щеку. – Вместе выросли. Учились. Ей нужна была помощь… Какая-то непонятная, детская… – усмехается. – Я отказал и сказал, что у меня есть девушка. Все. Это все, что там было. Не знаю, как ты там оказалась и какие картины нарисовала у себя в голове. Но, Ален, все не так, как ты себе вообразила. Совсем не так.

Прильнув ко мне вплотную, касается губами моих. Совсем чуть-чуть. А потом прижимается сильнее, углубляет поцелуй. Кусает мои губы так, что они начинают гореть.

– Ты должна мне доверять, Алена. Иначе ни о каких отношениях речи быть не может. Ты поняла меня? – горячее дыхание обжигает лицо. По телу растекается невероятная волна жара. Если пару минут назад дрожала от злости, а сейчас от близости. – А теперь расскажи мне, зачем ты… Как ты оказалась в нашем доме? Я своего брата отлично знаю, Алена. Не просто так ты на это пошла. Я хочу только правду. Только тогда смогу тебе помочь. Нам помочь.

Я внимательно изучаю его лицо, глаза. Умом понимаю: он не врет и не притворяется. Каждое слово произносит искренне.

Возможно, мне действительно следовало бы нормально поговорить, а не действовать как настоящая истеричка. И… Что мне рассказать, Роме? Что я работала в клубе танцовщицей и что его брат об этом знает? Что у него есть козырь на руках? И что он меня шантажирует, приклеив мою голову к телу какой-то голой бабы? А поверит? Ведь Сережа его родной брат! Я же чужая!

Сглатываю ком в горле. Будь что будет. Или Рома развернется и уйдет, не поверив моим словам, или же будет рядом. Поддержит и не отпустит.

– Я в клубе работала, Ром, – шепчу еле слышно, обхватывая его голову руками. Не хочу, чтобы он отвернулся. Хочу увидеть, как он отреагирует. – Танцевала…

– Я знаю, – ошарашивает меня, перебив. – Я все это знаю, Алена. Где ты работала и сейчас работаешь. Где учишься. С кем дружишь. Все знаю. Но мне важно другое – мой брат. Начни с этого.

– Он мне фотографии какие-то показал, – голос дрожит. – Голая женщина. Но это не я, Ром, клянусь. Он мою голову приклеил туда. Монтаж! Ты понимаешь?

– Сука! – рычит, отстраняясь от меня. – Сука! Я же говорил!

Матерится много раз. Шипит сквозь стиснутые зубы нецензурные слова, но я не понимаю, в чей адрес. Отворачиваюсь. Из глаз льются слезы. Шмыгаю носом, закрывая лицо руками.

– Алена! – тянет на себя. – На меня посмотри! Ты почему плачешь?

– Он сказал, что все увидят эти снимки. Все. В универе. На работе. Но… Это все не так страшно. Я боюсь за бабушку. Он сказал, что все отправит ей. Покажет. Да я не успею объясниться, как она в обморок упадет! У нее серьезные проблемы с сердцем, Ром. Ты понимаешь?