–Тома, наш сын вернулся! – радостно кричит на весь дом.

–Коленька, что ты говоришь? – раздается с кухни материнский голос. Мама выглядывает из дверного проема, видит меня, ахает, подносит руки к груди. Фарфоровая миска с салатом летит на пол, разбивается на мелкие осколки, нарезанные ровными дольками овощи разлетаются во все стороны и падают на красивую плитку к женским ногам.

–Кирюша! – только и успевает сказать мама, как перешагивает через разбитую посуду и идёт ко мне. Глаза наполнены слезами. От счастья.

–Мама! – восклицаю я, сжимая в своих объятиях женщину, подарившую жизнь.

Она покрывает моё лицо поцелуями, прижимается к моей груди, плачет от счастья.

–Ну чего же мы на пороге стоим! – спохватывается. – Ты, наверное, устал с дороги! Может быть хочешь чаю? – начинает суетиться, улыбаюсь от чистого сердца. Ничего здесь не поменялось. Я вернулся домой.

–Том, отстань от сына! Видишь же! Человек с дороги! – отец останавливает светящуюся мать. В глазах отца читается гордость.

–Мам, пап, все в порядке, – заверяю родителей. Им нельзя волноваться, у одного больное сердце, у второй давление. Снова слягут ведь! Вероника говорила, они долго болели после моего ухода много лет назад. Сестра мелкой была, но это помнит четко.

– Я приехал к вам в отпуск, – улыбаюсь. – На месяц с небольшим.

–Потом снова? – отец не договаривает название страны из которой я только что приехал. Видимо, чтобы не волновать мать.

Значит, он в курсе где я пропадал. Следил за мной.

–Да, – отвечаю твердо. Там мои парни. Там моя зона ответственности.

–Я горжусь тобой, сын! – заявляет твердо и прямо.

–Спасибо! – снова объятия.

Как же я отвык от тактильного общения! Да и от разговоров по душам. Непривычно.

Закидываю вещи в свою комнату, там ничего не изменилось от слова совсем. Только пыль вытирали исправно, да пылесосили. Думаю, это единственная комната, в которой не сделали ремонт.

На удивление в доме помимо родителей никого не видно. Ни сестры, ни брата, ни его жены. Никого.

–А где все? – спрашиваю у отца. Мы сидим на диване в гостиной, пьем коллекционный ром. Батя открыл его в честь моего возвращения.

–Филипп спит после попойки, Вероника пошла гулять, а Алина, – задумывается. – Наверное, рядом с мужем, – язвительный тон настораживает.

–Не вписалась?

–Можно и так сказать, – уклоняется от ответа.

–Да она не может родить Филиппу наследника! – заходит мама. О невестке тоже отзывается с презрением. – Ей требовалось только забеременеть и родить! Даже на это оказалась неспособной!

–Думаете, ей нужен ребенок? – ухмыляюсь. С трудом представляю, чтобы девка вышедшая замуж за кошелек скорее торопилась рожать. Она тут же потеряет свободу и сраные бабки! С младенцем на руках особо не разгуляешься.

Терпеть таких не могу!

–Ох, милый, – мама чуть ли ни плачет. – Как же я рада, что ты вернулся! – в глазах появляется блеск. – Мы тебе подберём отличную кандидатуру в жены!

–Опять начинаешь? – опасные нотки в моем голосе заставляют женщину прикусить язык.

–Кирюша, родной, ну что же делать? Жена у Филиппа не может родить, а нам очень нужен внук! Мы его правильно воспитаем, передадим бизнес и спокойно выйдем на пенсию, – после материнский слов отец закатывает глаза. Чтобы она не увидела.

–Мам, моя будущая жена вам не инкубатор, – жёстко отрезаю. Нужно прекращать это разговор раз и навсегда.

–Филипп притащил в дом бездарную девку! Ни рожи, ни кожи! Наследника нет! – возмущается мама. – Не забеременела ни разу! Сплошные врачи!

–Тома, Тома, не кипятись, – миролюбиво обращается к ней отец. – Родит она нам наследника, не переживай! Ты же сама вписала пункт в их брачный контракт. Девчонка никуда не денется.