Но Минг не сдавался.

– Говорят вам, что он уехал задолго до преступления. Вы сами плохо соображаете.

– Я и не пробую соображать. Я просто говорю, что, с одной стороны, имеется не найденный убийца, а с другой – удравший неведомо куда сосед. Я лишь сопоставляю факты.

– А ведь правда…

– Вот то-то и оно. А что за человек этот Чу?

– Очень странная личность. То он шутил со всеми, ухаживал за покупательницами, бывал в обществе, то становился мрачным и молчаливым, как покойник.

Перкинс довольно улыбнулся:

– Ну, мой милый Минг, поверьте моему слову, что этот сбежавший мясник как-то причастен к смерти Линг Таланга.

– Что вы говорите!

– Припомните, что Линга убили тяжелым орудием с двумя лезвиями. Такими ножами режут мясо все китайские мясники. Сопоставьте это с тем, что Чу исчез как раз тогда, когда распространилась весть о помолвке Лиу Сиу. Кто знает, может быть, он вовсе и не уезжал, а только скрывался в окрестностях Фун-Зи, готовясь к преступлению.

Минг развел руками:

– Поразительно! Я никогда не подумал бы обо всем этом.

– Из этого я заключаю, – продолжал спокойно Пер-кинс, – что достаточно доказать, что Мэ Куи похитили пираты, чтобы напасть на след убийцы. Возможно, что, покупая тело Пей Хо, вы не столько оказали мне услугу, сколько спасли себя от бамбуковых палок.

– Уж этого я никак не могу понять.

– Скоро поймете. Но для этого вам необходимо быть послезавтра в Гонконге.

– В день казни пиратов?

– Конечно. И именно поэтому ваше присутствие в иностранной колонии покажется весьма естественным. Пожалуйте прямо ко мне отобедать. А за это время мне, может быть, удастся узнать что-нибудь интересное. Не падайте духом. А пока – спокойной ночи!

Беседуя таким образом, друзья добрались до английской фактории, где слуги Минга поджидали его с паланкином.

– Благодарю! До послезавтра, – со вздохом попрощался мандарин, расталкивая сапогом уснувших носильщиков. – Но все же я ничего не понимаю. Ничего.

И с видом фаталиста, покорившегося судьбе, он тяжело опустился на подушки паланкина.

Перкинс миновал сады фактории и вошел в комнату, где они остановились вместе с сэром Артуром Мюрреем.

– Что нового? – спросил сэр Артур, поджидавший Перкинса.

– Все устроено, – весело ответил капитан. – Минг вел себя превосходно и минутами казался даже довольно сообразительным.

– Значит, мы получим тело Пей Хо?

– Конечно, и совсем свеженькое, прямо с виселицы.

– Великолепно. А я только что вернулся из Гонконга. Мы сговорились с доктором Клифтоном. Он обещает сделать все, что нам потребуется. А это очень опытный хирург… Во сколько обошелся вам Пей Хо?

– О, чрезвычайно дешево. Сорок пиастров до петли и полсотни – после.

– Просто даром.

– Вот и отлично. Одним словом, можно сказать, что день не пропал у нас даром.

Перкинс пожелал сэру Артуру спокойной ночи и скоро заснул, не вспоминая о несчастном Минге, для которого он оставался последней и единственной надеждой.

С отчаянием в душе вышла мадам Лиу из дворца наместника и поспешила к дочери в тюрьму.

С тех пор они не расставались. Только раз мадам Лиу съездила в Фун-Зи на допрос по поводу ограбления ее дома и исчезновения Мэ Куи.

Не подозревая, какую ужасную роль сыграла легкомысленная девушка в гибели ее дочери, она от всей души ее жалела и, жалея, почти забыла о грабеже.

Впрочем, все эти горести исчезали перед надвигающимся на Лиу Сиу кошмаром. Несмотря на внимание принца Конга и клятвы капитана Перкинса, надежды ее таяли с каждым днем. Каждый час, каждый миг приближал ее к ужасной минуте. И горе ее росло, отчаяние заполняло душу.

Но в тюрьме она старалась бодриться, скрывая под улыбкой душившие ее рыдания. Всеми силами старалась она поддержать Лиу Сиу. А Лиу Сиу страдала не только физически, но и душевно.