– Я совсем не хотел обидеть тебя, Лу. Прости.

– Я не обижаюсь. Просто не трогай тут ничего.

Девушка показала Хайме небольшую комнату, где ему предлагалось разместиться. Парень надеялся, что это его первая и последняя ночь в Вальбергене, так что почти не обратил внимание на окружение. А между тем комната обладала своим шармом, налётом старины. В резном деревянном комоде было много книг. Все они были тщательно рассортированы по алфавиту. Никаких ярких обложек, всё просто и даже строго. Видно печатались они тогда, когда в моду ещё не вошли цветастые книги с красивым оформлением. Тогда бумажные сокровища не нуждались в роскошном оформлении, хватало того, что имелось в содержании. В ближайшем к Хайме книжном магазине уже нельзя было найти те самые старинные книги. Обычно там на полках красовались самые новые и дорогие экземпляры, но лишённые души. А в старых книгах же каждый миллиметр создавался с такой любовью, что едва ли можно было упрекнуть издателей в желании нажиться на ком-то. Даже пахли они совсем иначе. Приятный, хоть и резковатый запах чётко ассоциировался с духом ушедшего времени.

На стенах виднелись разные портреты, где можно было узнать Лу. Уже лёжа в твердоватой кровати Хайме рассматривал их. На одном из снимков она, будучи маленькой, сидела на коленях у отца и сильно улыбалась. Тот же выглядел сильно сдержаннее, хоть и тоже радовался. Слева же стоял брат, который выглядел отстранённо. В его взгляде читалось что-то неспокойное, будто он вот-вот взорвётся. И у каждого из них зелёные глаза. В очередной раз эта загадочная деталь. Что бы это значило?

На стуле парень приметил висящую куртку, и он вдруг с тревогой подумал: «А не комната ли это отца Лу»? От этой мысли стало как-то неуютно. Скромность же остального интерьера лишь укрепила его догадки. Скупое убранство, которое ограничивалось комодом, стулом, кроватью и тумбочкой. Если бы не фотографии, то вряд ли бы и промелькнула мысль, что в комнате кто-то жил, так в ней сильно ощущалась пустота и какая-то отрешённость.

Свет за окном долго не давал Хайме уснуть. Он без конца ворочался из стороны в сторону, в поисках удобной позы. Так продлилось часов до пяти утра, пока усталость таки не взяла верх. Хайме заснул в странном положении, когда одна рука служила своего рода подушкой для головы. Он никогда не издавал во сне громких звуков. Когда парень спал – казалось, что он без сознания, настолько тихим это было. В детстве мама иногда пугалась этого. Иной раз мальчик словно вовсе не дышал, и она в панике будила его, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Спалось, несмотря на непривычность, Хайме довольно комфортно. Ему даже запомнился сон, где он собирал ракушки на берегу, идя вдоль морского берега. Мимо пролетали птицы, которые что-то искали в песке своими гигантскими неповоротливыми клювами. Одной из них даже удалось раскопать что-то живое. Правда Хайме уже не мог вспомнить что именно, да и в самом сне с трудом различал. Прохладный ветер, который весь сон не спеша следовал за ним, словно проник и в реальность. Проснувшись, парень ощутил его прохладу на себе. Окно, оказывается, было приоткрыто на ночь и поэтому Хайме проснулся поёживаясь.

Пробуждению в любом случае парень радовался. Наконец он может отправиться обратно на вокзал и уехать отсюда подальше. Впрочем, надо ещё попрощаться с Лу и поблагодарить за всё. Она как никак приютила его в такой непростой ситуации. И хоть Хайме недолюбливал людей, её бескорыстная помощь тронула его зачерствевшее сердце. Нужно будет обязательно как-то отблагодарить девушку, может заплатить? От этой мысли он сразу же отказался. Она в жизни не возьмёт у меня никаких денег, ещё и обидеться может. Надо придумать что-то другое.