Но из-за Соколовского, который постоянно портит мне не только все планы, но и жизнь, всё пошло псу под хвост!

– А где ваш, – Разумов делает небольшую паузу, подбирая верное определение роли Соколовского в нашем вынужденном тандеме, – напарник?

– Я здесь. – Подаёт голос виновник торжества и поднимается с места.

– Почему сидите порознь? – Задаёт резонный вопрос профессор. – Вы же мне вместе должны были отработку сдавать. Один доклад на двоих. – Спокойно басит мужчина.

После его слов я окончательно леденею.

Всё пропало. Это конец.

– Всё так, Виктор Сергеевич. – Рапортует Глеб, словно он в армии, а не в университете.

– Тогда пересядьте поближе к своей напарнице, молодой человек. – Преподаватель смотрит на нас двоих смеющимся взглядом. И у меня появляется небольшая надежда на то, что мой план выгорит.

Если он не настолько суров, как кажется, то всё пройдёт пучком. Мы объясним ему, что не смогли сработаться вместе и попросим рассказать доклады самостоятельно. Каждый свой.

Соколовский садится рядом со мной. Складывает перед собой руки в замок. И чего-то ждёт. Его губы подрагивают так, будто он едва сдерживает улыбку.

И чего смешного, не понимаю?!

У меня чуть ли пар из ушей не валит от беспечности мажора, что сидит рядом.

– Скворцова, ваш доклад, – просит Разумов, протягивая руку.

Я отдаю профессору свою работу. Тот быстро пробегает по нему глазами и одобрительно кивает в конце.

– Неплохо. Хорошая работа. Теперь презентуйте.

Виктор Сергеевич расслабленно откидывается в кресле, поворачивается корпусом к доске и ждёт, пока мы с Соколовским встанем и начнём доклад.

Я мнусь. Глеб иронично косится на меня, ничего не предпринимая. Разумов ждёт. Другие отработчики – тоже.

– Мы готовили разные доклады, Виктор Сергеевич. – Решаюсь я. Внутри всё замирает в ожидании ответа.

– Вот как? – Вскидывает брови профессор. – Почему? – Интересуется всё в той же невозмутимой манере.

– Мы не сошлись во мнениях. – Разводит руками брюнет, всё же решая поучаствовать в беседе.

– То, что вы не сошлись во мнениях, мне было понятно ещё на лекции. Я просил вас подготовить общий, – он делает акцент на последнем слове, подтверждая то, что Глеб был прав, – доклад. Тем самым я был бы уверен, что вы сработаетесь со Скворцовой, и больше не будете отвлекать от лекции ни меня, ни себя, ни других.

Я удивленно таращусь на Разумова круглыми, как блюдца, глазами. И, кажется, что Соколовский, не меньше меня удивлён ответом преподавателя.

Возникает небольшая пауза. Кивая самому себе, словно и без того всё ясно, Виктор Сергеевич вздыхает и выносит нам приговор:

– Что ж, всё с вами ясно, молодые люди. На сегодня вы свободны. Жду вас через неделю с общим докладом. – И поправляет сам себя, выставив вверх указательный палец. – Пардон. С двумя общими докладами. Чтобы уж наверняка сработались.

Глава 8

– Это всё из-за тебя!

Я вылетаю из дверей альма-матер и всплёскиваю руками вверх. Мне всё равно, кто меня услышит в наступающих сумерках. Белка или сокурсник – всё одно. Злость, обида и досада бурлят в крови обжигающей смесью. И мне нужно выплеснуть их наружу. Больше не могу держать в себе.

– Ну да, конечно, из-за меня, – на удивление спокойным, но ироничным тоном отвечает Соколовский, неспешно плетущийся следом за мной. – Это же не я тебя предупреждал, что надо вместе рассказывать. Не я за тобой неделю бегал, чтобы доклад вместе составить.

Я оборачиваю и лицезрею, как мажор закатывает глаза. Он останавливается посреди дворика, скрещивает руки на груди и выжидающе смотрит на меня.

– Что?! – Выплёвываю я и тоже останавливаюсь.

Мне нужно на ком-то сорвать злость и Глеб подходящая цель. Если бы не он, всего бы этого не было. Я бы спокойно училась, завела бы дружбу с Красновым. Возможно, даже встречаться с ним начала. И стипендия бы у меня была к следующему семестру.