– Ну ладно, раз дело закрутилось… не ломать же тебе карьеру, – усмехнулась я, – сейчас мы приедем.

– Давайте, я вас жду. – Владимир рассчитывал на этом закончить разговор, но я его тормознула:

– Что там ваши эксперты, уже провели анализ?

– Да, провели, – живо подхватил эту тему Порошин. – И знаешь, чья кровь была на постели Светланы?

– Куриная.

– Точно, – усмехнулся он, – откуда знаешь?

– Догадалась. У Светланы на кровати лежала огромная игрушка – курица. Думаю, таким жестоким способом злоумышленник решил подшутить над Мордакиной.

– Да уж. – Володька замолчал, обдумывая что-то. – Слушай, а что, если этот неизвестный бывал в доме Светланы и раньше, раз он знает об игрушке? Может, это кто-то из ее друзей?

– Необязательно. – Я быстро рассеяла подозрения Порошина. – Не забывай, этот кто-то был в квартире и раньше, когда постель резал. Возможно, именно в тот момент ему в голову и пришла эта идея с курицей.

– Да, ты права. В общем, поговорить нам есть о чем, так что давай, не тяни, – подгонял меня Владимир. – Я вас жду.

Мордакина не смогла скрыть радости, когда узнала, что мы едем на работу к Порошину.

– Возьми с собой все необходимое, – посоветовала я ей, – чтобы от Володи мы сразу к тебе на студию поехали. Поняла?

– Да у меня всегда все с собой, – крикнула Света уже из ванной, где она старательно поправляла макияж. – Лучше ты подбери для себя наряд пооткровеннее, ты же вроде как на пробы едешь.

– Обойдусь как-нибудь без наряда, нагишом пробоваться буду, – огорошила я ее своим ответом.

Мордакина даже не поленилась выглянуть из ванной.

– Ты что, серьезно? И не постесняешься?

– Свет, не валяй дурака, я вообще не собираюсь перед твоим режиссером крутиться, ни в наряде, ни без него. Ты меня, главное, проведи, а потом занимайся своими делами, а я буду своими заниматься.

Мордакина снова вернулась к прерванному занятию.

– Да нет, я понимаю, что ты не собираешься до конца изображать артистку, желающую попасть на кастинг. Но так, хоть для убедительности, можешь взять что-нибудь из моего гардероба.

– Обойдусь, – снова повторила я, и Светлана решила больше не настаивать.

На рабочем месте Порошина я бывала нечасто, предпочитала встречаться с другом на нейтральной территории, но сейчас, когда речь зашла об уголовном деле, просто необходимо было показаться в управлении. По дороге я объяснила Светлане:

– Понимаю, ты не хотела связываться с милицией, но история эта зашла уже слишком далеко, уголовное дело завели, и от тебя, как от пострадавшей, требуется подписать заявление.

– Ну так я и знала, – поморщилась Мордакина, – что за хрень такая.

– Да ладно, не расстраивайся ты так. Дело-то на Порошина повесили, так что никто, кроме него, тебя дергать не будет.

На проходной у нас потребовали документы, оформили пропуска и отправили в строго заданном направлении:

– Третий этаж, по коридору налево до конца, кабинет триста двадцать девятый.

Пока мы поднимались по лестнице, я с улыбкой наблюдала за Мордакиной, которая, как ошпаренная, торопилась поскорее преодолеть путь до кабинета Порошина, прикрывая лицо платком и чихая каждый раз, когда мимо нас проходил человек в форме.

– Что с тобой? Ты от кого-то прячешься?

– От всех, я от всех прячусь, – прошептала Света, не отнимая платка от лица. – Они же все наверняка смотрят фильмы с моим участием, а мне сейчас меньше всего хочется раздавать автографы.

Наконец мы очутились перед дверью с номером триста двадцать девять. Я для приличия дважды постучала и по-хозяйски ворвалась в кабинет Порошина. Но вместо Володьки увидела молоденькую сексапильную особу. Девушка сидела за столом и перебирала какие-то бумаги.