Где-то там, в десятке метров надо мной, распахнулась пасть, полная кошмарных зубищ, и голова змеюки устремилась ко мне. Вот тут я уже наплевала на осторожность и логику, завизжав истошно, заколотила по воде, силясь уплыть. Паника не мешала осознать, насколько это бесполезно, но погибать, так хоть шумно.

Колотила руками, гребла, зажмурившись, ожидая боли, но вместо этого меня оглушило таким ревом со спины, что, кажется, и вперед бросило звуковой волной. Вокруг забурлило, и я обнаружила, что буквально окружена огромным телом змея, а сверху нечто закрыло весь небосклон. Видеть ничего не получалось, отовсюду лупили резкие порывы ветра, бросая в лицо брызги, монстр бился, меня швыряло, топило, из ушей кровь пошла из-за адских воплей. Нет, не из ушей! Это вся вода вокруг меня стала кровью! Вырваться из этого водоворота безумия не выходило, сколько ни рвалась, силы стремительно таяли.

Внезапно мне на голову рухнула какая-то тяжесть, топя окончательно, но в следующее мгновение черепушку сжало жутко и рвануло вверх так, что она чудом не оторвалась. В глазах фейерверк, боль за гранью. Отпустило, секунда свободного падения, и жесткий захват вокруг тела, останавливающий полет вниз и, судя по невозможности вздохнуть, сломавший пару ребер. Сознание начало уже ускользать, когда все вокруг закувыркалось, заухало, захлопало, и перед тускнеющим взглядом понеслась со страшной скоростью водная гладь.

В себя привел новый удар. Теперь уже об землю. Судя по всему, кто бы там и куда меня ни тащил, он бросил меня без всяких церемоний. Звук, очень напоминающий хлопанье гигантских крыльев, прекратился, меня окатило мелким мусором и песком. Со стоном я перевернулась на спину и принялась моргать, пытаясь вернуть четкость зрения.

– Господи, а нельзя с людьми поделикатнее обращаться, – проскрипела я, начиная что-то видеть. Местность прямо как с картинки о тропическом рае. Пышная зелень, яркие до боли цветы, в нескольких шагах море ласково накатывает на бережок с белым песочком. Но при воспоминании, что водится в этом море и что творилось, мое нутро скрутило тошнотой.

– Вообще-то, фейринская блудница, я бы на твоем месте в ногах у меня валялся за то, что снизошел к тебе прикоснуться, чтобы спасти, – пророкотал незнакомый мужской голос неподалеку.

Глянув туда, я увидела мужика. Кожа темная, эдакий молочный шоколад, волосы длинные, светлые, белые, почти как мои, глаза интенсивно лазурные, чуть не светятся. Голый. Сидит на корточках, все добро напоказ, пялится на меня без особого дружелюбия, но с любопытством. Я как раз дошла в рассматривании до… того самого, как мой желудок окончательно взбунтовался. Едва успела вскочить на четвереньки, как начало выворачивать. Морской водой вперемешку с кровью чудовища, в ней растворенной. От понимания, что это было в моем желудке, скрутило еще жестче.

Незнакомец нахмурился и скривился.

– Не принимай на свой счет, – чуть продышавшись, попросила я, утирая губы. – Меня крайне редко тошнит от вида голых мужиков, хоть я и предпочитаю, чтобы при первом знакомстве они были в штанах. Интрига хоть какая-то, понимаешь?

– Ты рехнулась с перепугу? – нахмурился незнакомец. – Говоришь как-то чудно. И с каких таких пор фейринских шлюх стала смущать мужская нагота? Тем более таких, как ты.

– С какого такого я шлюха? – возмутилась, устало садясь на песок и уставившишь на хама зло. – И каких это «таких»?

– Ты разве дева нетронутая? – презрительно фыркнул наглец, поднимаясь. Сложен потрясающе, конечно, но знаю я кое-кого, с кем ты и рядом не валялся. И шлюхой он меня не называл. Много чего в горячке нашептывал, было. – Я еще нюх не потерял. И слыхал я, что такие, как ты, особенно ценятся у этих сластолюбцев, бесстыжих асраи, и они готовы щедро одаривать ка-хог, чтобы заполучить в свою постель. Хотя что в вас такого… ну, кроме экзотики… Так что хватит притворяться возмущенной. Я готов принять твою благодарность за спасение в виде ублажения моего тела. Конечно, возлечь с тобой будет осквернением для меня, но никто ведь не узнает.