Праздник – Всеэдемский женский день!
Чтобы стал он праздником на деле,
Чтоб его отметить как-нибудь,
Вот тебе подарок. Две недели
Я над ним работал. Это – грудь.
Ею обладая, может дама
Просто, без усилий и затей
Соблазнять проказника Адама
Или, скажем, вскармливать детей.
Оценив подарок, Ева (всё же
Было, видно, что-то в голове)
Вскрикнула восторженно: «О, Боже!
Очуметь! Скорее дайте две!»
Два подарка
В Раю у Бога нет соседа,
И вот, со скуки наш Творец
Позвал для дружеской беседы
Адама с Евой во дворец.
Нектара выпили по чарке
И воскурили фимиам,
И рек Создатель: «Я подарки
Хочу вручить, ребята, вам.
Но есть загвоздка небольшая,
Один существенный момент:
Кому чего вручить – не знаю,
Пусть каждый выберет презент.
Один подарок – орган тела,
Дающий мощную струю.
На метр с лишним можно смело
Её использовать в бою.
Весьма полезная вещица.
Ещё сказать о ней могу,
Что эта штука пригодится
Для рисованья на снегу».
Адам, горя от нетерпенья,
Подпрыгнул словно кенгуру:
«Творец, я – первый по рожденью,
И этот орган я беру!»
– Тогда второй подарок – даме,
Такие вышли пироги.
Безделка, судя по рекламе.
Возьми, красавица, мозги.
Ева и Творец
Когда Творец, наполнив чрево,
В Эдеме сладко почивал,
К нему явилась дева Ева,
И ну устраивать скандал.
Что, дескать, всё ей надоело
В так называемом раю,
И что для девушки – не дело
Впустую тратить жизнь свою.
Что ей тут скучно, одиноко.
Нет ни подруг и ни друзей.
А от Творца-то много ль прока?
Хоть Бог, да всё ж – не пара ей.
– Замолкни, чёртова зараза!
Аз мужика тебе воздам,
Чтобы решить проблемы разом,
И назову его – Адам.
Тебе он мужем станет верным,
Поскольку женщин нет вокруг.
Ему трепать ты будешь нервы,
А мне базарить недосуг.
Но за подобную услугу
Я наложу один запрет —
Не смей рассказывать супругу,
Что первой ты пришла на свет.
Жучкина тайна
Читал я «Репку» с внуками своими
И вот что показалось очень странным —
Лишь у собаки в сказке было имя,
Все остальные как бы безымянны.
Для деда, бабки, внучки, кошки, мышки
Не названо ни имени, ни клички.
И я, решив порыться в умных книжках,
Пошёл в библиотеку по привычке.
Нашёл про деда гору диссертаций,
А в них имён десятки и фамилий:
Мазай, Антип Иваныч, Тит Гораций,
Олег Фомин и Прохоров Василий.
Один профессор вывод сделал дельный,
Всё разложив по полочкам толково,
Что дед, Вениамин Ефимыч Тельман,
Был крепостным у графа Воронкова.
В солидном историческом журнале
Статью я отыскал совсем недавно,
Учёные бесспорно доказали,
Что бабку звали Марья Николавна.
И там же, на семнадцатой странице,
Я обнаружил не без интереса,
Что внучка их, красавица, юница,
По метрике записана Агнесса.
У кошки было точно имя Тома,
Писали – кот, но в это я не верю.
А мышку, видно, кто-то из дурдома
Прозвал чудным заморским словом Джерри.
Вопрос остался, граждане, однако.
Он прицепился к мозгу, как липучка:
Какого хрена только лишь собака
Имела имя в их «могучей кучке»?
Вдруг озаренье! Музыка и флаги!
В исходном тексте не было ни Жучки,
Ни псицы, ни собаки, ни дворняги,
Лишь пёсья самка, та, что в рифму внучке!
Но видно в департаменте культуры
Нахмурились на рукопись сурово,
И резвые подьячие цензуры
На кличку заменили это слово.
Отныне я могу не просыпаться
Ночами с криком: «Дай подсказку, Боже!»
Нет, всё же что-то значит кандидатство,
Пусть не «филол.», а «техн.», но всё же тоже.
Запрос к властям
Окутала неясная тревога,
На голубой экран смотрю я хмуро.
Сограждане, скажите, ради бога,
Какие ходят слухи про Тимура?
Мне безразличны рэперские игры,
И дела нет до старца Тамерлана.
А вот козёл, что жил в Сибири с тигром,
Как будто провалился. Это странно.
Прошу вас, дайте мне ответ,
Козла сожрали или нет?
Не зря же нам подсовывают власти