– Жужжт у мня в ушах, – язык опять не хотел нормально выговаривать слова.

Шум прекратился, и, снова засыпая, я слышала разговор.

– Чё эт с ней, Дражек? Мою любимую лампу вдребезги!

– Всё мухоморы твои!

Меня начали тормошить, прикладывая что-то прохладное к лицу и рукам.

– Придётся её к тётке нести. Настойкой тирлича отпаивать.

– К Ягине-то? Зачем? Ты ж сам выращивал.

– Выращивал, пока одна девица не проехалась по грядке сундуком.

В следующий раз я проснулась оттого, что меня несли. Это они зря, мир снова начал подпрыгивать и кружиться, так что я крепче закрыла глаза.

– Чего там с жалицей вашей приключилось? – голос был прямо над моим ухом.

– Позвал меня водяник, говорит, сладу с ней нет, рыдает.

– Так на то ж она и жалица, чтоб рыдать.

– Ага, токмо она не за милого рыдала, а за девку, на которую её чары не подействовали.

– Как не подействовали?

– А вот так. Говорит, та только смеялась да разумом говорила. Ни семечка ревности да жалости к себе в её душе зародить не смогла говорит. Ой, как она рыдала, насилу успокоили.

Мир продолжал раскачиваться, и всё же укачал меня. Проснулась я от того, что голову мне приподняли и стали вливать в горло какую-то горькую жидкость.

– Пей-пей, девочка, легче станет, – голос был женский и приятный.

Я проглотила жидкость, и меня снова положили на подушки. Как же мне надоело засыпать и просыпаться! Строго-настрого запретила себе спать. А то я так всё просплю! Вот уже женщина какая-то появилась, а я не знаю, кто такая и откуда. Мысли по-прежнему путались.

– Откуда ты её взял, Дражек? – до меня донёсся шёпот женщины.

Ага, то ли разбудить меня не хотят, то ли не хотят, чтоб разговор слышала. А значит, надо изо всех сил слух напрячь. Я даже потянулась на звук.

– Сама вчера вечером явилась ко мне на двор, в сундуке.

В ответ женщина поцокала языком.

– Проклятье видел?

– Да, только понять не могу, как снять и кто больше страдает.

– Ну-ну. А что с твоими переговорами?

– Пока без особых успехов. Но нападений больше не было.

Мне стало интересно, о каких нападениях идёт речь, и я потянулась ещё больше в сторону говорящих, вот только не рассчитала, да и грохнулась с кровати.

– Ох, смотрю, очнулась твоя девица, забирай и иди.

В комнату вошла женщина, уже немолодая, но ещё не старуха. Вся в цветастой одежде, многослойной цветной юбке и красной рубахе, на голове был повязан концами назад такой же красный платок. От такого пестроцветия у меня зарябило в глазах, и голова опять закружилась. Я схватилась обеими руками за голову и зажмурилась.

– О-о-ох, очнуться очнулась, а в себя пока не пришла. Что ж, придётся тебе, Дражек, опять её нести. Не след вам тут больше оставаться.

Я хотела запротестовать, мол, не положено, чтоб девка девку на руках носила, но смогла только что-то невнятно промычать. А когда меня поднимали на руки, то и вовсе опять заснула.

Осторожно открыла глаза. Почему осторожно и сама не поняла, будто ждала какой-то беды. Но никакой беды вроде не приключилось. Взгляд сам упал на дальнее окно, на котором сидел Малюта, как всегда, раскачивая ногой. Значит, я в доме заклинательницы. Интересно, как я тут очутилась? Помню только, как ввалилась в дерево и пыталась согреться медовухой. Ага, значит напилась так, что забыла весь путь обратно. Странно, но почему тогда голова совсем не болит? Только ломота какая-то в теле. Села на кровати. Ого! Да, я спала в этот раз в кровати, а не на лавке. Неужто меня приняли в этом доме?

– Очнулась, наконец-то, – рыжий как-то мрачно меня поприветствовал.

Неужели приступ странного страха у него так и не прошел? Вроде, когда я вчера уходила, с ним уже всё было нормально. И почему это я очнулась, а не проснулась?