Рейна как заворожённая слушает мужчину и даже после того, как тот умолкает, долго не может подобрать слов.

– Спасибо, наверное, – наконец-то говорит девушка. – Я не понимаю всё равно, зачем ты это делаешь, но мне лучше. Ты можешь спокойно идти по делам, обещаю, я не сброшусь.

– Иди в машину, я обещал панкейки, – смеётся Эзра и провожает взглядом маленькую фигурку, идущую к ягуару.

***

– Что он за урод такой? – Далия нервно меряет комнатку в номере отеля, на лужайке которого и пройдёт церемония бракосочетания. – Как можно опаздывать на свою свадьбу? Он вообще идиот? – девушка достаёт сигарету из пачки и прикуривает.

Сохён пытается вырвать сигарету меж губ девушки, причитая, что она будет вонять, но Далия рычит на маму и идёт к окну. Вивиан сидит в кресле невдалеке и играет с манжетами на рукавах платья.

– Это оскорбление! Я должна была опоздать, а вы притащили меня сюда раньше времени! – продолжает возмущаться невеста.

– Уверен, у него есть дела, и он опоздал из-за них, так что перестань беситься, и приведи себя в порядок, – говорит Далии вошедший отец и, забрав супругу, уходит, оставив двух девушек наедине.

– Он нарочно это делает, он издевается надо мной, – Далия тушит сигарету о хрустальную пепельницу. – Голыми руками бы придушила! Нет, это каким надо быть хамлом! Ты, блядь, на Далии Канг женишься! Я тебе не какая-то безродная девка!

– Далия, – тихо зовёт разошедшуюся сестру младшая.

– Привык, небось, у себя в Китае с дешёвками разными шастать, не различает уровень, манер не знает, как же бесит!

– Далия! – уже громче зовёт Ви и кивает на дверь, прислонившись к косяку которой, стоит Леон.

Далия даже забывает, что секунду назад материла его, – смотрит и не может глаз отвести. Леон Хан красив как бог. Он одет в чёрный костюм-тройку поверх белой рубашки, волосы уложены назад, открывая лоб, что, правда, делает его не просто дико сексуальным, но и опаснее, чем обычно, хотя куда опаснее. Стоит, выжигает взглядом одни ему известные узоры на девушке и скалится. Потому что улыбкой это точно назвать нельзя. Будто хищник, который готовится к прыжку, только Далия не добыча, она сама кого угодно поймает и загрызёт.

– Как же тебе не терпится стать моей, – Леон отталкивается от двери и подходит к Далии. – Я и не против, потому что, несмотря на твой гнусный характер, грязный язычок и абсолютное неумение вести себя, ты очень красивая, – мужчина голодным взглядом смотрит на обнажённые ключицы девушки, даже облизывается.

Далия в роскошном белоснежном платье с глубоким вырезом на груди, каплевидный кулон из топаза поблёскивает в выемке между ключиц, манит. Леон с трудом держит расстояние – к чёрту эту свадьбу, эти договорённости, кучу муторных дел, когда можно прямо на этом столике в углу разложить девушку. Содрать эти тряпки, привязать её ими же, чтобы и двинуться не могла, и смотреть, изучать, трогать. Интересно, у неё кожа везде такая светящаяся, на ощупь словно бархат, он не видел её голой. Он впервые в жизни так сильно хочет девушку и знает её уже почти месяц, но при этом так и не затащил в свою постель. Леон мысленно сам себе даёт премию за терпеливость.

Губы напротив продолжают источать яд, что-то говорить, плеваться словами, но мужчина видит не это. Леон видит, как они обхватывают его член, как он толкается глубже, до самой глотки, заставляет её давиться и за белоснежные волосы тянет вниз. Чёрт. Один взгляд на неё, и у Леона стоит так, будто он живёт год без секса. Далия продолжает возмущаться, даже машет руками, что-то объясняя мужчине, точнее, высказывая претензии, а Леон видит её ноги, скрытые под подолом платья, на своих плечах. Он хочет её прямо здесь – хочет не красивого секса, не брачной ночи на белоснежных простынях, не поцелуев и нежных прикосновений – Далия ни одно из этих желаний не вызывает. Он хочет её выебать, с криками, хрипами, с болью, так, чтобы та не могла потом ходить, чтобы не могла шевелить распухшими губами. Он хочет её так сильно, так пошло, так мокро, что забивает на всё равно уткнувшуюся в пол Вивиан, проводит ладонью по своему члену сквозь ткань брюк, сжимает, но разгоревшийся пожар успокоить не выходит. Представляет, как он будет усмирять эту непокорную девицу, как застегнёт ошейник на красивой шее, как заставит срывать голос и сделает самой послушной. Мужчина облизывается, и Далия затыкается. Она в его глазах видит порно, где сама выступает главной героиней, и отчаянно пытается собрать мысли в кучу. Леон ловит панику в её взгляде, усмехается и говорит: