Пишу книгу… Будешь моим соавтором, Рул? Наливай вина, выпьем! Мне почти пятьдесят. Да, да, мальчик. Спасибо, знаю – выгляжу отлично. А что внутри? Тебе интересно, кто и сколько засунул мне банковских билетов в панталоны… Газетке вашей интересно. Разве стоят эти деньги того, на что ушли наши детство и юность?

Шатенеф и Менетре давно перебрались на шкуру, пепел с сигарет падает на полоски, камин потух. Халат Элоди распахнут, вино кружит голову, только Шатенеф безразличен.

– Со мной к вашему дому ехала девушка…

– Не думай о ней плохо. Лия, племянница моей партнерши Ефразии Мерсиер.

– Это ведьма, что встретила девушку?

– Ведьма… Думаю ведьма… Мой крест. Что я доброго до сих пор сделала в жизни? Господь дал случай – помочь несчастной, дать кров и работу. Ни ради славы и выгоды, просто, по-христиански. И смиренно выдержать испытание…

Элоди засыпает.

– Шатенеф, хватит спать! Очень глубоко вошёл в тему, это отражается на тебе не самым лучшим образом! Все бордели обошел? – шеф-редактор Шарлеман смеётся, но в голосе недовольство. – Статья уже анонсирована. Господин Мийо требует ее выхода не позднее пятницы. На кону – большие деньги! И твое место корреспондента. Впрочем, мое тоже… Посмотри список. Имена, помеченные красным, должны однозначно упоминаться. И не один раз, всякие мерзкие причуды и типа того. Синим цветом, подчёркнуты фамилии, о которых не должно быть никакого упоминания.

– Какая разница, месье? – Рул, рассеянным взглядом, читает протянутый лист. – Те и другие – изощрённые любители сладкого и посещают куртизанок не реже остальных.

– Рекомендация хозяина. Коммерция высокого полета. Нам платят, мы пишем. Какие у них интересы, не нашего ума дело. – Шарлеман показывает указательным пальцем вверх.

– Месье шеф, мадам Менетре желает видеть нашего Рула, ее карета под окнами. Так любопытно! – возле стола Шатенефа неожиданно материализуется мираж Анн.

Редакция одновременно прилипает к окнам, разглядывая знаменитую желтую повозку.

– Это по работе. – Рул разводит руками, сокрушаясь.

– Иди! Не забудь про пятницу и свой хлеб! – Шарлеман расталкивает журналистов, стараясь занять выгодную диспозицию для наблюдения.

***

– Милая, пройдись по Пассажу, купи новое белье и не торопись, не стесняйся, пускай запишут на мой счёт. Мы с месье Шатенефом поговорим, выпьем пока по чашечке в Кафе де ля Пэ. Молодой человек проводит тебя домой, у меня есть ещё встречи. Ты не против, Рул?

Глаза Лии лучезарны, щёчки краснеют, кудряшки радуются. Тонкий запах духов манит и берет в плен без боя! Волк в капкане!

– Оставим наши профессии. Мы с тобой не платим друг другу за общение. Потому считаю тебя человеком и другом, которому я могу открыться, рассказать о тягостных мыслях и тревогах. Это мои дневники и наброски, черновики книги. Прочти, пожалуйста. Письмо, в котором сообщается, что все права на использование записей перейдут к тебе, в случае моей смерти.

– Мадам Менетре! Что стряслось? Отголоски прошлого, угрозы прежних клиентов? Есть связи в Сюрте, могу обратиться в полицию за защитой!

– Нет, Рул, не требуется! Настоящее, а не прошлое! МадамМерсиер, партнёрша, ты ее видел. Вчера я сообщила ей, что наши отношения прекращаются, ей следует покинуть мой дом. Она нагло отказалась! Более того, заявила, что я серьезно пожалею, если не изменю решение. Не качай головой! Считаешь, ссора двух неуживчивых возрастных дамочек? Нет. Что то большее и понять пока не могу. Прочти дневники, найди причину, помоги! Попытаюсь сама решить проблему, не в такой переплет попадала… На душе тяжело и предчувствие нехорошее, поэтому и поручаю тебе свои бумаги.