Он сидел на столе и, казалось, не принимал участия в процессе, лишь переводил взгляд с одного участника дискуссии на другого, что означало передачу слова. Тут же тот, на кого посмотрел Михалыч, вступал в бой, отстаивая свою точку зрения. Я и сам в своё время присутствовал на подобных прениях, и меня всегда поражало, как ему удавалось, практически ничего не утверждая, добиваться того, что все уходили после его лекций с нужными знаниями и, главное, – с убеждением в абсолютной верности и необходимости этих знаний.

Когда я однажды спросил его об этом, он пояснил просто:

– Дай человеку самому сделать правильные выводы, и он будет к этим выводам относиться с максимальным уважением.

Это было очень давно, когда мы даже не слышали про такое понятие, как фасилитация. И уверен, что Михалыч тоже такое заумное слово не знал. Он знал пилотов и знал, как их нужно учить летать и жить. Или, проще говоря, жить в небе и на земле.

Несмотря на то что мне нужно было торопиться, я невольно отвлёкся на дискуссию, что разгорелась в аудитории. По теме «Защита от актов незаконного вмешательства» один из обучающихся поднял вопрос:

– А бывает ли стопроцентная защита от чего бы то ни было?

И, получив естественный отрицательный ответ, развил свои рассуждения следующим образом: если нет стопроцентной защиты, то это напоминает забор с дырой. Если сад имеет ограждение, в котором есть прорехи, то не является ли строительство такого заграждения напрасной тратой денег. Может, тогда лучше не тратить дополнительные средства на забор, а просто иметь в виду, что часть урожая будет украдена.

Эта мысль была записана на доске. Она-то и вызвала нешуточные страсти и споры. Ситуацию рассматривали с точки зрения и квартиры, и частного дома, и даже компьютера, задаваясь вопросом о защите данных. И длилась перепалка, накаляясь до тех пор, пока Михалыч не подошёл к доске и, взяв мел в руки, не произнес:

– Если мы берём просто сад, то, увы, не можем найти ответ. А давайте возьмём конкретный сад, – на фоне рассуждений «какая разница, что украдут», «пусть будет не сад, а бахча», «нет, давайте вино-водочный магазин рассмотрим» вывел большими буквами «детский» перед словом «сад».

В аудитории наступила абсолютная тишина. Я знаю, какое наслаждение испытывает преподаватель в такие моменты. Потому что всё, что он сейчас скажет, окажется в сознании каждого студента на всю жизнь.

Михалыч, однако, ничего не говорил, он лишь спросил:

– Ну как вам такие исходные данные? Сад охранять будем?

В одну секунду только что разделённая на лагеря спорящая аудитория совместными усилиями вывела систему охраны детского сада, где и забор без прорех, потому что его постоянно нужно проверять и ремонтировать, и визуальное наблюдение, и пропускной режим, и тревожная кнопка, и много чего ещё, что требуется для обеспечения безопасности объекта. Важного объекта. Так что тема «Охрана объектов транспортной инфраструктуры» была слушателями освоена наилучшим образом.

Предстоящее дело виделось Захару таким, после которого можно и завязать. Озвученный гонорар и имеющиеся накопления позволяли это сделать. Поэтому, получив сообщение о предстоящей встрече, он немедленно ответил согласием.

На встречу приехали двое. Один чуть выше среднего роста, другой высокий, примерно как Захар. Никаких особых примет. Внешность была настолько нейтральной, что заговори они с кавказским акцентом, не было бы ни малейшего сомнения в том, откуда они родом. Будь акцент арабским, то их образы тоже нисколько бы этому не противоречили. А поправь немного причёску и надень очки, сойдут за молодых успешных предпринимателей или айтишников. Вот и машина была довольно скромной, не привлекающей внимания.