– Могу, конечно, – сказала она. – Мне не трудно.

Анна достала из сумочки десять долларов и протянула Ларисе:

– Если захочешь, сможешь заработать много больше… Главное – не предавай меня. Ведь тебе нужны деньги?

– Конечно. Но только ЭТО – не деньги.

Анна подумала, что мужчины-командировочные, которых Лариса обслуживает в гостинице, вконец испортили ее шальными деньгами.

Она достала еще несколько долларовых бумажек и не глядя положила на стол.

– Я буду ждать тебя вечером у себя. Во сколько ты сможешь прийти?

– Часов в пять.

– Хорошо, – она вздохнула и достала еще одну сигарету.

Раздавила ее в пальцах до рыжего табака, сдунула его с ладони и быстро вышла из квартиры.

Лариса услышала, как хлопнула входная дверь и облегченно вздохнула. Она подошла к окну и вскоре увидела, как из подъезда выбежала Анна, быстро села в изумрудного цвета «Мазду» и выехала со двора.

Лариса долго смотрела ей вслед, пытаясь прислушаться к своей душе, чтобы ощутить в полной мере то удовольствие, которое она предвкушала все эти часы перед встречей, но его не было. Не было никакого удовольствия. Ей почему-то стало жаль Анну. Она собрала деньги со стола и сунула их в карман джинсов. Потом достала свои дешевые сигареты и тоже закурила. Вспомнила Невского. Какое счастливое у него было лицо. Она намеревалась сказать это Анне, но не сказала. Почему? А эта девушка в черном костюме и с желтой сумочкой – красивая, аж дух захватывает. Ей нравилось смотреть на красивых женщин. Лариса находила в этом что-то мазохистское, поскольку сама от природы не обладала красотой. Завидовала чужой красоте и не завидовала одновременно. Пыталась представить жизнь красивой женщины и вот от этого представления голова-то и кружилась: как же много возможностей у красивых людей вообще! У красивых и богатых. У Ларисы же нет ни того ни другого. Она взглянула на часы: пора было возвращаться в гостиницу. Она сняла с себя все, приняла душ, уложила волосы и надела новую красную кружевную сорочку. Сегодня она проведет ночь у одного приезжего коммерсанта, толстого, лысого, противного и к тому же еще извращенца…

Черные чулки с кружевной резинкой, темно-синее платье из плотного шерстяного трикотажа, облегающее ее довольно стройное тело, черные лаковые туфли «Ле Монти». Духи «Мадам Р.»…

Готовая к выходу, она остановилась перед зеркалом в прихожей и взглянула на себя: нет, она никогда не будет такой же элегантной, как та рыжая, что была с Невским. И дело даже не во внешности, а в чем-то другом, внутреннем…

«Если захочешь, сможешь заработать много больше…» Интересно, о чем это она?

После завтрака наваждение не пропало, им захотелось безрассудств и они поехали в центр, нисколько не беспокоясь о том, что их кто-то сможет увидеть вместе.

Страшила-горничная, которую Валентина выловила в коридоре, погладила один из диоровских костюмов, которые они утром нашли на полу, и расхохотались, вспомнив сцену в магазине.

– Красный, – сказал Невский, когда они распаковали большой сверток.

– Красный так красный, – ответила, смеясь, Валентина и закружилась с костюмом в руках по гостиничному номеру.

В окна било утреннее солнце, врывался прохладный влажный воздух с ароматами горячего теста, булочек и мокрых истерзанных листьев, которыми была устлана земля. Хотя, скорее всего, Валентина сама придумала все эти запахи, потому что их номер находился на десятом этаже и вряд ли туда могли залететь эти свидетельства существования реальной жизни вокруг. Однако действительно пахло кофе, возможно, кто-то на этаже растворил его в кипятке, не желая спускаться в ресторан для завтрака.