Так что мы непринужденно сидели за столом, все в одинаковой одежде. Волосы у нас отрасли почти так же, как у женщин, и выделялись мы только бородами. Мы хотели от них избавиться, но пока что нам не удавалось уговорить хозяек выдать нам режущие инструменты.

– Сударыни, – совершенно неожиданно начал Терри, – в вашей стране нет мужчин?

– Мужчин? – отозвалась Сомель. – Вроде вас?

– Да. – Терри показал на бороду и расправил широкие плечи. – Мужчин, настоящих мужчин.

– Нет, – тихо ответила она. – У нас в стране мужчин нет. И не было две тысячи лет.

Взгляд у нее был чистый и правдивый, она не стала преподносить поразившее нас утверждение как нечто ошеломляющее, а произнесла его очень буднично и обыденно.

– Но… люди… дети… – возразил Терри, нисколько ей не веря, однако не желая этого показывать.

– Ах, да, – улыбнулась она. – Неудивительно, что ты поражен. Мы матери, все мы, но отцов нет. Мы думали, вы давно об этом спросите, отчего же не спросили?

Смотрела она, как всегда, приветливо, голос звучал непринужденно.

Терри объяснил, что мы еще недостаточно овладели языком, причем, по-моему, разъяснил довольно путано, но Джефф оказался откровеннее.