После чистого свежего воздуха, которым был окутан ночной перрон, в вагоне было душно. Воздух вагона был пропитан кисло-потными запахами.

Иван Андреевич прошёл вглубь вагона, изредка бросая короткие взгляды на номера мест. Александр двигался за отцом.

Духоту вагона и отсутствие в нём чистого воздуха довершал ночной полумрак. С верхних перегородок лился слабый свет от электрических ламп. Пассажиры спали тем сном, который называют утренним. С многих верхних полок свисали простыни, которые закрывали пространство под этими полками.

Пробираясь вслед за отцом к своему месту, Александр ощутил прилив брезгливости от вида не очень чистых ног торчащих со всех полок. Ноги торчали с полок разные. Были среди них и аккуратные, чистые, и со следами естественного дорожного налёта на голых пятках, и одетые в носки не первой свежести. Эти носки в довершение ко всему испускали тот самый запах, которым был насквозь пропитан воздух вагона.

Места отца и сына были в середине вагона. Добравшись до них, Иван Андреевич и Александр присели на свободную нижнюю полку. Это была их полка. Другая полка была верхней. Она располагалась выше.

– Где будешь спать, Шура? – спросил Иван Андреевич у сына.

– Спать буду наверху, там интересней, – ответил Александр отцу, прикинув, что сверху, наверное, будет лучше.

В это время к ним подошёл проводник.

– Ваши билеты, товарищи! – спросил он, глядя на Ивана Андреевича.

Иван Андреевич вынул из кармана билеты и протянул их проводнику.

– Вы нам бельё принесёте или нам самим у вас его брать? – спросил Иван Андреевич у проводника.

– Идёмте со мной, – ответил проводник, – я вам его дам.

Положив билеты в свою сумку, проводник вместе с Иваном Андреевичем ушли.

Александр сидел на жесткой полке, положив руку на небольшой столик. Он смотрел в окно.

Небо было ещё тёмным, но уже значительно светлее, чем это было до посадки в вагон. Хотелось спать. Вскоре пришёл отец и принёс два пакета с постельными принадлежностями.

– Ну-ка встань. Я постели застелю, – сказал Иван Андреевич сыну.

Александр встал, не зная, что ему нужно будет делать. Тем временем отец откуда-то сверху достал два матраца с подушками и разложил их на полках. Делал он это осторожно, чтобы не разбудить соседей-пассажиров. На нижней соседней полке спал мужчина примерно такого же возраста, как и у Ивана Андреевича. Отвернувшись к стенке, этот пассажир похрапывал.

Кто был на соседней верхней полке, Александр вначале понять не мог. Было ясно только, что это не взрослый человек.

Иван Андреевич быстро застелил постели.

– Ну, вот, – сказал он сыну, – теперь можно, и спать ложиться.

С этими словами Иван Андреевич сел рядом с сыном и обнял его за плечи.

– Лезь на полку и ложись спать, Шура! – тихо сказал Иван Андреевич. – Я сейчас тоже прилягу, и буду спать.

Вагон слегка дёрнулся. Александр не придал этому толчку никакого значения. Сонно глядя в окно, он увидел, что вагоны, которые стояли напротив окна, медленно поехали.

– Когда же поедем мы? – спросил он отца.

– А мы уже едем. Разве ты не видишь?

У Александра сон, как рукой сняло.

– Как это уже едем? – удивлённо воскликнул он и, встрепенувшись, приник к окну.

Оказалось, что их поезд действительно уже ехал, медленно набирая скорость. Вагоны, те, что стояли напротив, они так и продолжали стоять на месте. Вид из окна вагона при плавном движении пассажирского поезда создавал иллюзию движения не самого поезда, а вагонов на соседнем пути. Машинист мастерски тронул состав пассажирского поезда с места и плавно отправил его в далёкий путь.

Делать было больше нечего. Отец с сыном переоделись в дорожную одежду и легли спать. Александр залез на свою полку и лёг, положив руки под голову. Поезд уже разогнался до своей путевой скорости и Александр начал наслаждаться поездкой и той новизной, что теперь окружила его. Воздух ему уже не казался душным. Вагон качало. Глядя в потолок, Александр незаметно для себя уснул. Его усыпила бессонная ночь, усталость и успокаивающий стук колёс.