Я обернулась в сторону большого дома. Хозяйка по-прежнему стояла на крыльце, сверкая гневным взором.

– Это тебе за то, что посмела поднять на меня руку. – Рот миссис скривился в злобной ухмылке.

– Мастеру Джейкобу не понравится, что вы продали меня! – крикнула я, глядя ей прямо в лицо.

– Эй, да ты никак собралась диктовать, как мне следует поступать с моей собственностью?

– Я не ваша собственность. Отпустите немедленно!

Она запрокинула голову и расхохоталась.

– Тебе придется многому поучиться, детка. Отправьте ее в тюрьму Лапье. Пусть эту маленькую мерзавку хорошенько накажут за то, что помогла сбежать моему лучшему негру. А потом продадут в увеселительное заведение: жизнь шлюхи – единственное, чего она заслуживает.

Миссис подала знак рослому работорговцу, стоявшему возле повозки. Тот кивнул и, шагнув ко мне, сгреб в охапку. Я изо всех сил пыталась освободиться, но руки у мужчины оказались проворными и крепкими, он затащил меня в повозку и привязал к сидевшим там женщинам. Одна из них, с опухшим лицом и всклокоченными волосами, выглядела пугающе, исходившее от нее зловоние напоминало запах гниющей раны, – точно такой же запах ударил мне в нос, когда я подошла к кровати умирающей мамы. Платье несчастной было перемазано кровью, блуждающий взгляд устремлен в пространство.

Невольники с плантации, которые несколько минут назад пели и танцевали на поминках моей мамы, собрались перед хозяйским домом, чтобы посмотреть, как увозят ее дочь. Те, кто посмелее, подходили к повозке и тянули ко мне руки. Я слышала голос Лавви, выкрикивающей мое имя. А затем тетушка Хоуп опустилась на колени, вскинула раскрытые ладони к небесам и запела:

Люди последовали ее примеру: один за другим они опускались на колени и подхватывали песнопение. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной. Но даже теперь знала, что не доставлю миссис Дельфине удовольствия: она не увидит ни одной слезинки, выкатившейся из моих глаз, и не услышит ни единого слова мольбы о пощаде. Вместо этого я обратила ужас в ярость и, обернувшись к своей мучительнице, уставилась ей прямо в глаза.

– Я проклинаю вас и ваших будущих детей. Именем моей бабушки, королевы Винни Браун, проклинаю! Пусть все ваши худшие страхи сбудутся и зло, которое вы творите, десятикратно вернется к вам. Эта плантация станет для вас подлинным адом! Запомните мои слова. – Я сплюнула на землю, внутренне готовая к тому, что хозяйка сейчас сорвется с крыльца, подлетит ко мне и залепит пощечину. Но миссис Дельфина не двинулась с места, застыв с окаменевшим лицом.

Повозка тронулась. Чувствуя устремленные на меня взгляды собравшихся во дворе людей, я старалась держать спину прямо и не отрываясь смотрела на дорогу. Когда мастер Джейкоб оправится от травмы, он непременно разыщет меня, заберет у работорговцев и отправит, как и обещал, в Массачусетс, в школу для девочек. Там мы встретимся с Эссексом, чтобы никогда больше не разлучаться. Мастер Джейкоб – хороший хозяин, и когда ему станет известно, что его жена нарочно дала маме умереть, а меня продала, словно обычную рабыню, его возмущению не будет предела, потому что после смерти мисс Салли я единственная его родня, других кровных родственников у него не осталось.