она поцеловала его, прижавшись грудью:

– мой хороший, накрой его чем-нибудь.

откинув одеяло, он выпрыгнул из постели, и начал шарить в темноте.

на кресле светилось в лунном свете белое свадебное платье. на стуле чернел пиджак от его костюма.

он присмотрелся к чему-то серому, лежавшему на полу, поднял фату, взмахнул ей, будто вытряхивая пыль, обернулся в темноте к постели, ухмыльнулся и накрыл медвежонка фатой.

– так пойдет?

– ладно, иди ко мне, – она протянула руки навстречу.

он отбросил одеяло, покрывавшее ее по грудь.

она шумно выдохнула под навалившимся на нее телом.

– я люблю тебя.

обняв его за спину и прижав к себе она сладко застонала.

– тиииишшше, родители могут услышать, – она сказала что-то еще и закрыла глаза.

он вошел в дом, разделся, принюхался к запаху котлет. расслабился. подождав, но так и не встретив объятья, он поставил портфель на обувницу, повесил плащ и прошел помыть руки. когда он вышел из ванной и зашел в кухню. на выходе из комнаты в кухню, опустив руки, в фартуке, держа медведя за шкирку, стояла его жена.

– что-то случилось? – он повернулся к ней и приготовился к неожиданному сюрпризу.

– у меня для тебя новости…

– и что случилось? – он слегка напрягся, глядя на неловко висящую игрушку в ее руке.

она подняла руку с медведем, прижала к груди и из-под бровей шепотом произнесла.

– ты уже догадался, милый?

она обняла игрушку и улыбнулась.

– будут новости?

– да! – сменив сомнение на радость, она улыбнулась еще шире. – я была сегодня в женской консультации…

он выдохнул и, не глядя, осел на табурет.

– и..?

– да! у нас будет маленький…

он подпрыгнул, подошел к ней и сильно сжал в объятьях, прижавшись к ней, едва не раздавив между ними плюшевую игрушку, неожиданно промычавшую «ма-ма».

– алло?

– слушаю..

– это Антон, ваша жена просила меня позвонить и договориться о встрече.

– здравствуйте, Антон..

– вам удобно приехать на юго-западную, привезти письма и какого-то медведя?

– да, хорошо, сегодня в 1930 вас устроит?

– прекрасно, я как раз успеваю на самолет.

– договорились. у первого вагона из центра.

– до встречи.

– ну я же просила…

– я вернул тебе письма и вещи, что ты еще хочешь?

– я же просила мишку…

– он мой! – отрезал бывший муж.

– ну а фату?

– ты же сказала, что тебе ничего не нужно… если хочешь, пришлю тебе по почте…

она засопела в трубку участившимся дыханием…

– мне от тебя ничего не надо…

в телефоне раздались гудки.

– я же сказала, всё!

– что ты имеешь в виду?

– я уже говорила тебе, что вернусь, если там больше не будет никаких ее следов…

– а если..

– решай сам..

– ну ладно… я согласен… – он сделал паузу и внимательно обвел взглядом комнату. – хорошо, дай мне пару дней.

– ну вот и умничка.

– до послезавтра?

– посмотрим, – рассмеялась она и положила трубку.

– давай, ну, давай, если ты решился, так действуй!

он взял канистру с бензином, положил фату на бетонный въезд.

– отойди…

сестра попятилась:

– жги!

он пару раз плеснул из канистры, согнулся, посмотрел назад, выдохнул и чиркнул спичкой.

опалив его брови, вспыхнуло пламя, он отпрыгнул и выпрямился, шурша длинной палкой по костру.

свадебная фата быстро сжалась в черные смолянистые шарики.

распространился запах жженого пластика, с черным дымом уходя вверх.

– вот так… вот так… – шептал он, перемешивая угольки.

– ну и отлично, ну и к лучшему… вот… освободился наконец!

– так тому и быть…, – прошептал он, окончательно прощаясь со старыми воспоминаниями.

черное месиво догорало, он потыкал в него палкой, загорелись и потухли едкие язычки пламени.

– почему она не забрала это?

– я не знаю…

– ну и ладно, живи теперь новой жизнью!

– аминь.

он улыбнулся, растоптал ногой черную пыль, и они перешли к мангалу, накрывая черно-оранжевые угли шампурами с праздничным шашлыком.