[44].

В этих словах наркомвоенмора и председателя Реввоенсовета Республики Троцкого не только укор в адрес изменников, но и явный намёк на то, что с предателями среди офицерского состава Советская власть будет расправляться так же жёстко, как это делают с диким и необузданным конём: «железной уздой». То есть попросту – расстреливать.

Порою было за что. Дальний родственник генерала Снесарева Л. Болховитинов после Октябрьского переворота тоже начинал Гражданскую войну красным генералом-военспецем. И что же? Если верить воспоминаниям протоиерея Г. Шавельского, который встретил Болховитинова летом 1918 г. в Москве, последний при встрече заявил: «Ради Бога, не думайте, что я с этими негодяями! Если Бог поможет мне сформировать хотя бы два настоящих корпуса, столбов не хватит для виселиц, чтобы перевешать этих разбойников»[45].

Статистика же показывает следующее. По данным военного историка А. Кавтарадзе, фронтами у красных командовали 20 человек, в том числе – 17 военспецов[46]. Как пишет этот же автор, из 100 командующих армиями военными специалистами были 82 человека, в том числе 62 – бывших кадровых офицера, 17 членов РКП(б). Изменили советской власти 5 человек, в том числе 3 бывших кадровых офицера – Б.П. Богословский, Н.Д. Всеволодов и Ф.Е. Махин, а также 2 бывших офицера военного времени – И.Л. Сорокин и А.И. Харченко[47].

Историк Андрей Ганин: «К сожалению, сбор информации о командном составе РККА до сих пор оставляет желать лучшего. К примеру, не существует справочника по командармам Гражданской войны. Нет даже исчерпывающего персонального списка таких командующих. О некоторых командармах почти нет сведений (в особенности это касается тех, кто командовал «армиями» до возникновения регулярных армейских структур летом 1918 г.). Например, о бывшем прапорщике А. И. Ремневе, командовавшем в начале 1918 г. несколькими советскими армиями… Неизвестна судьба командовавшего 2‐й армией Восточного фронта партийного военспеца В.Н. Блохина (удалось установить, что в августе 1918 г. он был арестован М.С. Кедровым, причем допускалась возможность его расстрела за ложные успокоительные сведения). О том, насколько поверхностны представления о становлении Красной армии, свидетельствуют имеющиеся данные о первом командующем 4‐й армией Восточного фронта. В многочисленных документальных сборниках, справочниках и исследованиях отмечается, что это А.А. Ржевский, в отношении которого не имелось данных ни об имени и отчестве, ни о службе в старой армии. Но в действительности армией командовал выпускник Николаевской академии Генерального штаба бывший полковник Петр Васильевич Ржевский. Отрывочны биографические сведения и в отношении одного из крупных советских военных деятелей того периода – командующего Южным фронтом, а также 5‐й и 15‐й армиями бывшего полковника П.А. Славена…[48]

По итогам ряда современных исследований главнокомандующий Красной армией Северного Кавказа И. Л. Сорокин представляется не изменником, а скорее жертвой самосуда. С деятельностью Сорокина связан и расстрел в октябре 1918 г. командующего Таманской армией И.И. Матвеева за отказ выполнить приказ. Однако Матвеева также трудно отнести к изменникам. Не всегда лояльным по отношению к советской власти было поведение Ф.К. Миронова… Изменил большевикам, но уже не на должности командарма, бывший генерал‐майор Н.А. Жданов…

Существуют некоторые основания подозревать в измене командующего группой армий Южного фронта бывшего генерал-лейтенанта В.И. Селивачева, хотя прямых доказательств изменнических действий не обнаружено. Рассуждая о командармах-изменниках, трудно обойти вниманием и яркую личность генерала А.Л. Носовича, который формально должность командующего армией не занимал, но фактически обладал такого рода полномочиями и руководил действиями больших групп войск…