Никто не перезвонил, поэтому Алексей, решив использовать свои связи, набрал старшему менеджеру и попросил его повлиять на ситуацию во имя Рейха. Это возымело эффект: вскоре клиентский мобильник ожил, начав распространять по квартире звуки какой-то нежной классической мелодии. Пока обрадованная Татьяна вела возобновившиеся переговоры, к Нарочному подошел Михаил Валентинович и предложил посмотреть другую книгу. На этот раз Алексею достался сборник начинающего поэта А. Н. Мослимова, подаренный чете Тирантьевых и подписанный самим автором. Перед тем, как передать сборник, Михаил полистал его, пока не нашел то произведение, которое хотел показать – злое стихотворение об ужасных «суках», устроивших себе комфортное житье. В голове Нарочного прочно засела пара строк, повторявшихся рефреном в конце каждого четверостишия:

«Может, сучья бывают и разными,

Только суки всегда будут суками».

Вскоре недоразумение разрешилось, и клиентка, поверившая словам менеджера, пообещавшего сразу же изменить сроки гарантии, сказала в шутку, закрывая за курьером входную дверь:

– На свободу с чистой совестью?..

Нарочный, вежливо хихикнув, подумал, что эти двое, видимо, в жизни более грубого слова, чем «суки», не слышали и не сказали… Покидая островок другого, лучшего, более тихого мира в океане безжалостной реальности, он еще раз, уже с Плотникова переулка, оглянулся на оставленное им здание. Оказалось, что во всем доме свет горел только в одном окне – окне комнаты Михаила Тирантьева на третьем этаже. В проеме Нарочный увидел женский силуэт; Алексею сперва показалось, что Татьяна машет ему, но, приглядевшись, он понял, что та просто мыла раму.

Заехав в середине рабочего дня в офис, Алексей получил задание особой важности: съездить в районное отделение полиции и подать заявление на курьера, уличенного в воровстве, то есть, проще говоря, «пусорнуться». Нарочному визит в пентуру, при всей его неоднозначности, показался забавной перспективой, так как он давал шанс окунуться в мир, дорога в который была закрыта для него в обыденной жизни: пестрый парад пентов, попрошаек, проституток и педерастов; параллельную вселенную барыг, бродяг, быков и бисеков. Еще до всеобъемлющих масштабов «грибизации» Алексей уже несколько лет был стрейтэджером, что понятным образом сказывалось не только на его отношениях и контактах с перечисленными группами граждан, но и сокращало общение с традиционными архетипическими неформалами. Собственно, неформал тем и отличался в глазах Нарочного от говнаря, что вел исключительно трезвый образ жизни. Курьер в свободное время писал тексты для разных групп, считая это своим призванием. Молодой человек верил: истинное бессмертие души – на бумаге и в камне, в файлах и нотах, то есть там, где ее может почувствовать другая душа.