– Законы, относящиеся к миру людей, юная фройляйн, увы, совершенно ненадёжны, как и собственно весь их мир, – осторожно, с едва заметной улыбкой сказал старый Кантор. – Я в этом смысле целиком и полностью согласен с Эйнштейном, который говорил: «Законы математики, имеющие какое-либо отношение к реальному миру, ненадёжны, а надёжные математические законы не имеют отношения к реальному миру». К сожалению или к счастью, но это так.

– Я тоже слышал именно о таком сроке – три года, отведённом для любви, – Платон, как мог, пытался поддержать светскую б е се ду.

– Эта новомодная мысль, ребятки, пришлась по вкусу как раз тому, кто и сам так считает, кому неведомо глубокое чувство. Подумайте только, ведь ежедневно, ежечасно мимо нас проходит огромное количество самой разнообразной информации, но застревает именно та, которая нас наиболее интересует, которая укладывается, так сказать, в наше мировоззрение. А вот мне, например, как человеку крайне несовременному, наиболее симпатичны людские чувства, непохожие на все эти кратковременные осадки, и именно они оседают в моей старческой памяти. Я даже готов поделиться с вами, мои юные друзья, историей любви одного философа, любви длиной в пятьдесят лет.