Дверь открылась и Элайна увидела Хозяина на пороге. Девушка даже не сменила позу, когда он подошёл. Так и продолжала смотреть на гладкую, точно стекло, поверхность Омута.

– Здравствуйте, – сказала она, с силой отрывая от неё взгляд. Так обыденно, как будто ничего и не произошло. – Можно поговорить?

– Конечно, – Уильям Лиззард был удивлён, она это видела, но старательно скрывал. Смотрел на девушку с интересом. Неподдельным интересом. Таким же, как и она на него.

– Николс должен был вам рассказать о моих успехах. Думаю, он – уже пройденный этап. Я бы хотела научиться чему-то большему. И я бы хотела учиться у вас.

Чёрные глаза Уильяма внимательно смотрели в синие глаза девушки. Он думал.

– Хорошо. Не вижу проблемы. Только редко будет получаться. В перерывах между занятиями я буду просить ещё кого-то меня подменить. Среди нас есть маги, нисколько не уступающие мне в умениях. Хорошо?

Она ожидала какой-то радости, даже хотела её испытать, но… ничего не почувствовала, когда услышала слова мужчины. Как будто знала, что так будет. Как будто больше ничего не могло её удивить. И пугало, что в последнее время это состояние было для неё практически постоянным.

– Конечно, – глаза Элайны были пустыми и бесстрастными. – Большое спасибо.

Элайна вновь перевела взгляд на чашу.

– Могу я ещё об одном попросить? Я хочу увидеть его воспоминания. Джека.

Она сама не понимала, почему попросила об этом. Слова вырвались бесконтрольно, неосознанно. Старые чувства… Элайна уже давно приняла смерть Джека, но последнее время всё чаще стала вспоминать его. Его глаза, улыбку, голос. Думала над его словами, поступками. Кто знает, может быть, если бы обстоятельства сложились иначе, он бы остался жив. Тогда она осуждала Линктона, даже подумать не могла о том, как он всерьёз задумывал свой странный глупый план. А сейчас, когда она и сама отвернулась от всех… Элайна могла понять его, пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было, но было уже поздно. Поздно было думать о нём, переживать. Но девушка не могла отогнать мыслей о нём. Продолжала цепляться за них, точно утопающий за погружающуюся на дно доску. Который понимает, что доска уже давно утонула, но специально плывёт за ней, чтобы догнать, чтобы удержаться на плаву, не осознавая, что тем самым только загоняет себя в пучину.

Мистер Лиззард посмотрел на неё удивлённо, по-видимому ожидая чего угодно, но не этих слов. Потом кивнул. Просьба и правда была пустяковая. Тем более, что Линктон был уже мёртв, а значит, просмотр этих воспоминаний не нарушал ничьих тайн. Уильям протянул свою волшебную палочку к чаше и коснулся её поверхности. В ту же секунду там вновь появилось лицо Джека.

– Достаточно коснуться поверхности рукой, мисс Кейтлин, – сказал он. – Так вы сможете сами попасть в эти воспоминания. Когда захотите вернуться, просто подумайте об этом. Или же Омут сам выбросит вас, когда нужные воспоминания закончатся.

Элайна ничего не ответила, только протянула руку к сосуду и осторожно коснулась его содержимого. Окружающий мир поплыл перед ней. Создалось явное ощущение, что девушка проваливается вглубь чаши. Захотелось закрыть глаза, но Элайна этого не сделала, с интересом наблюдая за происходящим перемещением.

Она приземлилась в богато обставленной гостиной. Мебель была старомодной, но красивой, придерживалась какого-то единого стиля. Всё выглядело идеально, без малейшей неаккуратности. Даже слишком аккуратно. Готовились к какому-то важному событию?

Вскоре её предположение оказалось нарушено. Оглядевшись, девушка увидела в гостиной семью из трёх человек, сидящих у камина в креслах. Мужчина и женщина, одетые в красивые, явно дорогие, мантии, сидели рядом, смотрели на пламя и разговаривали. На коленях у женщины сидел ребёнок. Судя по всему, ему было около двух лет.