Разве что на обеде порой бывало интереснее. А в младших классах на перемене случалось что-нибудь, о чем можно вспомнить. Но на уроках? Школа – она и есть… школа.

К счастью, тетя и Гвен обсуждали проповедь, которую мы слушали в церкви и я почти не запомнила, да и вообще поездка до дома занимала несколько минут. Сначала мы заехали в магазин, где я помогла обеим выгрузить покупки, а потом, вместо того чтобы подвезти Гвен, мы взяли ее с собой, чтобы она помогла нам втащить в дом елку.

Несмотря на мою беременность и возраст двух моих напарниц, мы как-то ухитрились внести елку вверх по ступенькам и установить ее на подставке, которую тетя Линда откопала в стенном шкафу. К тому времени я уже успела устать и они, по-моему, тоже. И вместо того чтобы сразу украсить елку, тетя с Гвен занялись кухонными хлопотами. Тетя напекла булочек, а Гвен разогрела остатки еды со Дня благодарения.

Только тогда я заметила, как проголодалась, и впервые за все время у тети съела все, что положили мне в тарелку. Вдобавок обратила внимание, что булочки вкуснее, чем обычно, – может, потому что про них говорил Брайс. Потянувшись за второй булочкой, я увидела, что тетя Линда улыбается.

– Что? – спросила я.

– Просто радуюсь, что ты ешь, – ответила она.

– Что в них, в этих булочках?

– Обычные продукты – мука, пахта, кулинарный жир.

– А есть какой-нибудь секрет в рецепте?

Если она и удивилась моему вопросу, то виду не подала. Только заговорщически переглянулась с Гвен и снова повернулась ко мне:

– Разумеется.

– Какой?

– Это секрет, – подмигнула она.

На этом разговор закончился, и я, помыв посуду, ушла к себе. Небо за моим окном осыпали звезды, я видела, как луна зависла над водой, придавая океану серебристый блеск. Переодевшись в пижаму, я уже хотела забраться под одеяло, как вдруг вспомнила, что мне надо писать реферат про Тэргуда Маршалла. Схватив свои заметки – хотя бы их я успела сделать, – я принялась писать. Сочинения у меня всегда получались хорошо, хоть и не блестяще, но определенно лучше, чем математика, и к тому времени, как в дверь постучали, я успела написать полторы страницы. На стук я отвлеклась и увидела, что в комнату заглядывает тетя Линда. Заметив, что я занята уроками, она приподняла бровь, но наверняка сразу поняла, что лучше промолчать, чтобы ненароком не помешать моему неожиданному прогрессу.

– В кухне чистота, – сказала она. – Спасибо.

– Не за что. Спасибо за ужин.

– Да какой там ужин, просто остатки, – она пожала плечами. – Если не считать булочек. Обязательно позвони сегодня родителям. У них время еще не позднее.

Я бросила взгляд на часы.

– Наверное, они еще ужинают. Позвоню им немного позже.

Она негромко прокашлялась.

– Я только хотела, чтобы ты знала: когда я разговаривала с Брайсом, я не стала упоминать о… ну, твоем положении. Просто сказала, что моя племянница приехала пожить у меня несколько месяцев, и этим ограничилась.

Я и не подозревала, что этот вопрос тревожил меня, пока не заметила, с каким облегчением вздохнула после ее слов.

– И он не спросил почему?

– Может, и спросил бы, но я не дала ему уклониться от главной темы – согласен ли он побыть твоим репетитором.

– Но ты же рассказала ему обо мне.

– Только по одной причине: надо же было ему узнать о тебе хоть что-нибудь.

– В смысле, если я хочу, чтобы он стал моим репетитором.

– Да, – согласилась она. – Это обстоятельство, конечно, роли не играет, но именно он привел в порядок твой велосипед.

Об этом я уже знала и все еще обдумывала перспективу ежедневных встреч с Брайсом.

– А если я пообещаю догнать остальных своими силами? Без его помощи?