Свои «Северные» он курил прямо в комнате, игнорируя истошный хозяйкин стук. Он вдруг осознал, что ни один поезд не уходит из городка обратно в Москву с пассажирами, а значит, шансов, что его выселят, не так много, и просто перестал её слышать, позволяя едкому дыму пропитывать одежду, бельё и книги на полках.

Сейчас, когда он отправился к редактору, то прыснул на себя одеколоном, потому что въедливый запах забился глубоко в одежду и воскресное проветривание (весь вечер он запрещал себе курить) уже не выручало.

Кабинет редактора заполнился книгами и журналами, на столе появилось два монитора, окна занавесили чёрной шторкой, так что никакие следы короткого зимнего дня больше не могли проникнуть сюда. Редактор сменил костюм, но остался верен коричневым тонам. Он снял очки и поглядел на гостя раздражённо. Андрею чудилось, что он может заклевать его в любую секунду. Он покорно остановился в дверях.

– Присядьте.

Андрей присел и опустил глаза на стол.

– Как продвигается работа?

– Я только начал.

– Вот как? Во сколько вы приходите на службу?

– В девять утра.

– Мне кажется, если ваш рабочий день начинается в девять утра, то приходить надо хотя бы в восемь тридцать, не так ли?

– Да, вы правы, – автоматически согласился Андрей. Он не помнил, когда именно решил соглашаться со всем, что говорит редактор.

– Вам, похоже, не слишком нравится наша газета, – заметил редактор.

– Я прошу прощения, но я до сих пор не знаю, как могу к вам обращаться.

– А что, вы с коллегами не обсудили мое назначение? – удивился редактор.

– Я не общаюсь с коллегами.

– Почему?

– Не нужно, – простодушно признался Андрей и угадал, что редактору это понравилось. Тот усмехнулся.

– Понимаю такой подход, хотя я бы ожидал от журналиста, что его больше будет интересовать происходящее вокруг.

– Я сдаю тексты для трёх коротеньких колонок по триста слов каждая, – сказал Андрей, – для этого объёма не обязательно сильно интересоваться делами коллег.

– Что верно, то верно. Меня зовут Сергей Владимирович. Вам, может быть, любопытно узнать, что я назначен сюда временно и в скором времени у вас будет настоящий редактор?

– А вы, стало быть, ненастоящий?

– Моя специальность – это настроение людей, – неожиданно сообщил Сергей Владимирович. – Мне было поручено выяснить, в каком состоянии находится редакция и как долго может функционировать. Проведя проверку и ряд бесед, я обнаружил, что прошлый редактор не исполняла свои обязанности должным образом. Поэтому я её отстранил. Сейчас я смотрю, как работают сотрудники газеты, чтобы понять, не нуждаемся ли мы в других перестановках.

– А, то есть грядут увольнения, – безразлично подытожил Андрей.

– Возможно.

– Ясно.

В кабинете повисла тишина. Андрей всё так же не поднимал глаз.

– Вас действительно это не беспокоит или вы слишком подавлены? – поинтересовался редактор.

– Подавлен? Нет, я в порядке.

– Вы пахнете куревом, а прежде, кажется, не курили.

– Я курил… пару лет назад.

– И зачем начали снова?

– Чтобы занять себя в промежутках пустоты.

– Долго длятся эти промежутки?

– Всё время, что я не занят газетой.

– А разве ваши новые друзья не заполняют часть этой пустоты?

Андрей вздрогнул и посмотрел на него. Оказывается, на носу у редактора снова были очки, и он глядел заострившимся любопытным взглядом хищной птицы.

– Может быть, – неопределённо сказал Андрей, – но мы не так уж близки. Я не общался с ними с того вечера, как они прибыли.

– Очень опрометчиво. Ведь вы взяли на себя поручительство за них. Ответственность.

– Не знал, что вам это известно.

– Настроение, – вкрадчиво, почти ласково повторил редактор, – не забыли? Я специалист по настроениям. Я бы хотел, чтобы и мои подчинённые, и все жители городка, особенно временные, были в хорошем настроении. С вами у меня, кажется, происходит какая-то беда.