- Ну, вот и встретились, полицейский ублюдок! – раздался резкий ломкий голос.

Жека поднял глаза на рыженького паренька, что подошёл к их столику. Вгляделся в конопатую востроносую личность…

- Не помнишь меня, Старый? – ехидно спросил пацан. – Из-за тебя меня выгнали из скаутов! И мне пришлось перейти в другую школу!

- А! Джонни! – делано обрадовался Жека. – Как в другой школе? Поумнел или всё ещё подглядываешь за девчонками и обижаешь маленьких?

- Ну-ну, - усмехнулся парень. - Поговори! Недолго тебе здесь кудахтать, полицейский сыночек!

Он харкнул Жеке в тарелку.

- Приятного аппетита!

За другими столиками разразились гоготом. Джонни смотрел с вызовом, Жека в душе окаменел от бешенства. Плавно текли странные мысли:

«За это следует убивать… не здесь… не сейчас… пусть думает, что его боятся…»

Жека спокойно отодвинул тарелку, взялся за кружку, ответил:

- Спасибо, я уже сыт.

Пацан торжествующе усмехнулся, бросил небрежно:

- Здесь тебя никто не защитит! Понял?!

Жека молча смотрел мимо. Джонни, наконец, с видом победителя удалился к своим за аплодисментами. В столовой громко смеялись, обсуждая сцену. Вдруг шум утих, словно кто-то повернул ручку громкости. Встала Кэт, внимательно разглядывая притихших деток.

Она подошла к Жеке, положила руку на плечо, очень отчётливо в наступившей тишине проговорила:

– Молодец, умеешь держать себя в руках. Пока ты здесь, никто не посмеет тебя пальцем тронуть. А потом…

Она взяла короткую паузу и, взглянув на Джонни, насмешливо сказала:

- А потом, когда я за вас не буду уже отвечать, пожалуйста, грохни этого засранца!

Жека сдержанно кивнул и продолжил пить какао. Кэт улыбнулась ему.

- Я к тебе зайду за коммуникатором, лады? Через четверть часика?

- Лады, - нейтрально улыбнулся он и вернулся к напитку.

Через две минуты Лена не выдержала:

- Вот ты даёшь! Убьёшь его?

Жека пожал плечами.

- Не знаю, никого ещё не убивал.

Допил какао, поднялся, взяв поднос с грязной посудой.

- Я к себе, Лен. Потом позвоню тебе, Кэт обещала наладить связь.

- Хорошо, до связи, - проговорила Лена.

К себе Жека вернулся в сметённых чувствах, сразу полез за коммуникатором. Никакой похабщины на школьном устройстве и быть не могло, Жека вспомнил последние слова мамы. Поднёс прибор к жетону, над экранчиком появилась маленькая голограмма: «Документ содержит тайну личности, предназначен для однократного прочтения, после прочтения данные обнулятся. Желаете продолжить?»

Жека ткнул в точку пространства со словом «да». Голограмма сменилась:

«Евгений Старкин. Вы являетесь посмертным ребёнком Джоан и Роберта Кинсли, граждан Союза Европейских Миров, погибших при испытаниях вакцин. По договору у испытателей отбирается генетический материал, в случае их гибели проводится процедура ЭКО, ребёнок передаётся на воспитание в любой свободный мир, чьё законодательство соответствует Хартии Свободных Миров, все расходы несёт правительство СЕМа. Назовите имена ваших родителей в любом государственном учреждении СЕМа, и вы получите автоматически вид на жительство в любом из миров Союза, а в дальнейшем сможете претендовать на гражданство».

Жека выключил прибор и просто завис. Вот на это мама тратила последние мгновения своей жизни?! Чтобы он смог устроиться в СЕМе? Откуда бы ей знать, что он там вообще окажется? Да и просто заботой о ребёнке это не объяснить! Антошка у них ребёнок, мама должна была сказать «Спаси брата»! И пусть она этого не говорила, для него только это может иметь какой-то смысл!

В дверь постучали. Жека подошёл к двери, приложил руку к прямоугольнику, створка отъехала.

- Ты в порядке? – с тревогой спросила Кэт.