Просыпаюсь, когда за окном уже светает. Всё тело затекло от неудобной позы. Щиколотка, как я и опасалась, распухла, и до неё не дотронуться, в горле першит, кажется, я сама заболела. Но всё это сейчас неважно, тяжело поднимаюсь, подхожу к постели и облегчённо выдыхаю. Больному полегчало, это видно невооружённым глазом: лицо порозовело, дыхание мирное, лоб сухой и на ощупь прохладный. От прикосновения он просыпается и некоторое время смотрит на меня, а потом вяло улыбается.

– Привет, родная. Выглядишь ужасно, – голос ещё слабый, но улыбка внушает оптимизм.

– Ты и сам не красавчик, – отвечаю я и, порывшись в коробке, протягиваю ему антибиотик. – Надо выпить, и не спорь.

– О, я и не собирался, – он покорно принимает таблетки, запивает водой из стакана, а потом хмыкает и задаёт неожиданный вопрос: – Знаешь, что особенно странно?

Я лишь отрицательно мотаю головой, и он продолжает:

– Чувствую себя как с дичайшего похмелья: башка раскалывается, всё тело ломит, мутит, но точно помню, что не выпил вчера ни капли.

– Спи, – убираю пустой стакан и хочу уйти, но он хватает меня за запястье и вынуждает склониться над ним.

– Ты что провела ночь в кресле у моей постели?

– Нет. С чего ты так решил? – я смущаюсь и, кажется, краснею.

– Лицо мятое, – Ксандр поднимает руку и дотрагивается до моей щеки. Пальцы скользят ниже, задерживаются на подбородке.

Я вздрагиваю, но не шевелюсь. Он очень нежно проводит кончиками пальцев по губам, и мне дьявольски хочется ответить на ласку, но вместо этого перехватываю его ладонь и укладываю поверх одеяла.

– Спи. Я приду через пару часов и принесу поесть.

Он прикрывает веки и, как мне кажется, сразу же засыпает. Теперь я наконец-то тоже могу отдохнуть.

У себя принимаю ванну, глотаю пару таблеток обезболивающего и усаживаюсь на постель. Некоторое время сижу и смотрю прямо перед собой. В горле дерёт так, будто вчера я обедала наждачной бумагой. Нужно подняться и пойти вниз на кухню, чтобы перекусить, но я не могу себя заставить. Решаю недолго полежать с закрытыми глазами прямо так, в одежде.

– Всего пару минут, – бормочу под нос и укладываюсь на подушку.

Конечно, я тут же засыпаю, а когда открываю глаза, солнце бьёт в окна, оставляя красивые тени на салатовом ковре. Несколько минут лежу с открытыми глазами и смотрю на этот причудливый узор, а потом спохватываюсь и резко сажусь. Часы на моей руке показывают половину второго. Я проспала почти пять часов, и сон определённо пошёл мне на пользу: горло не болит, голова ясная, и я ощущаю зверский аппетит.

Я иду в ванную, умываю лицо прохладной водой, несколько минут критически оглядываю себя в зеркало: живая, хотя и помятая. Переплетаю растрепавшуюся косу и, переодевшись в чистое, спускаюсь на кухню, заметно прихрамывая.

В доме стоит мёртвая тишина. Она давит на уши и заставляет постоянно пугливо оглядываться по сторонам. Я слышу эхо собственных шагов, вижу свою тень на стенах, отражение в зеркалах и стеклянных витражах. Мне никогда не нравился замок, даже когда здесь было полно слуг и народа, а сейчас он пугает меня до жути. Но нужно признать: сегодня это самое надёжное место, чтобы затаиться на время. Время – вот что необходимо нам с Ксандром. Время залечить раны. Время пережить случившееся. Время узнать тайны. Время привыкнуть друг к другу. А потом каждый пойдёт своей дорогой. И тогда мне понадобится время, чтобы забыть его. Уже сейчас понимаю – это будет непросто.

Поднимаюсь в гостевую комнату через полчаса. После еды чувствую себя намного лучше. В руках поднос с горячим куриным супом из жестяной банки и чашкой с малиновым морсом. Морс из пакета, но я разогрела его на плите и добавила специй. Когда Стефан болел, я всегда готовила ему такой напиток. В этот раз не стучусь, открываю дверь, пытаюсь при этом не уронить поднос, вхожу в комнату и замираю на пороге. Кровать пуста. Ксандра внутри нет.