ПОСЛЕ

Я еду домой безумно уставшая. Мысленно хвалю себя, что пристроила ребёнка няне – сейчас просто нет никаких сил на уход за сыном. В глазах бегают цифры, снова цифры, а в ушах до сих пор звучит шорох бумажных листов. Поставщики не утруждают себя распечаткой накладных на качественной бумаге, поэтому приходится напрягать глаза, всматриваясь в данные.

Серёжа позвонил пару часов назад и попросил заскочить в магазин – закончились хлеб и молоко.

Я веду машину, отчаянно зевая, и мучаюсь раздумьями, заезжать ли туда или нагло проигнорировать просьбу мужа. В последнее время он бесит меня своим неумением что-либо делать по хозяйству. Ну неужели трудно в течение дня купить всё необходимое, ведь сидит дома? Про то, что муж занимается созданием романа, я не вспоминала давно. Не считаю это ни занятием, ни работой. Разве ж это по-мужски, сутками торчать за компьютером, весь в несбыточных мечтах о том, что в недалёком будущем на нас свалится несметное богатство, подтверждающее гениальность автора?

Представляя мужа за компьютером, я с презрением морщусь и, упрямо сжав губы, решительно проезжаю мимо супермаркета. Обойдётся Серёженька. Сам пусть думает. Наверняка и на ужин ничего нет, в очередной раз привычно ограничусь бутербродом без хлеба, если конечно муженёк не доел за день колбасу.

На-до (сайт знакомств)

Алекс, 39 (Не женат, мотоциклы, активный образ жизни, средний постоянный доход):

– Привет, моя красивая девочка…

Женя:

– Привет. А у тебя мотоцикл есть?

Фото этого высокого мужчины на мотоцикле всколыхнуло приятные эмоции – Женя знала, что такое кайф адреналина от скорости. Конечно, она давно не практиковала опасные поездки по ночным трассам с включённой на полную мощность колонкой – когда душа успокоилась, сработал инстинкт самосохранения. Но тот драйв ещё сохранился в памяти. Интересно, на мотоцикле лететь так же: страшно и вместе с тем захватывающе?

Алекс, 39:

– Есть )) Прокатить?

Женя:

– Можно!

Алекс, 39:

– А ты наденешь юбку?

Женя:

– Зачем? Я же замёрзну. Чем тебя джинсы не устраивают?

Алекс, 39:

– Хочу увидеть тебя в юбке.

Женя раздражённо закатила глаза, как если бы собеседник мог её видеть, и закрыла приложение.

Она пристрастилась открывать сайт, изучать анкеты и разглядывать такие разные мужские лица перед сном. Разбирало любопытство, а понравился бы ей этот мужчина или этот? Эх, попадались бы нормальные, не озабоченные сексуальной темой…

                  Глава 4

Няню – спокойную, рассудительную женщину со старомодным пучком на голове, привела массажистка Катя. Она давно про неё рассказывала – у Нины Олеговны выросли и стали самостоятельными дети, муж умер пять лет назад, и женщина сильно тосковала по общению.

На первых порах Сергей договорился с Ниной Олеговной на два часа три раза в неделю, и эти часы стали для Жени долгожданными – время, когда она принадлежала только себе.

Каждой женщине, как бы сильно она ни любила своего ребёнка, нужно «личное время» и «личное пространство», иначе она «теряет себя», растворяется в малыше – и счастливей от этого никто не становится.

Нину Олеговну все, вслед за Боней, стали называть Нией. Она легко нашла общий язык с воспитанником, воодушевлённо занималась с ним Жениными играми. И кормить привередливого мальчика вдвоём было несравненно легче: одна – развлекает, другая – запихивает ложку в рот.

Женя переживала по поводу того, как няня воспримет Бонины истерики и крики, но Ния достаточно легко с ним справлялась. Пожалуй, иногда даже быстрей, чем сама мамочка.

Боня рос капризным, болезненным ребёнком. Из-за дефицита питательных веществ и недостатка жидкости он был постоянно расстроен, плакал по поводу и без. А гипотонус мышц не давал ему возможности управлять ручками так, как хотелось, – в свои три года он не мог застегнуть пуговку, удержать карандаш. Ему сложно было нарисовать простенькую картинку, выкопать ямку или собрать пирамидку. И от каждой неудачи мальчик рыдал навзрыд.