– Последние, – громко и показательно вздохнул. – Пусть сдачу вернёт.

Я вернулся в комнату с пиццей и мелочью. Так же показательно высыпал её на стол.

– А почему чаевые то не оставляешь?

– Почему, почему? Потому что. Какого хрена? Таксисты, заправщики, курьеры и официанты нормально зарабатывают. Схерали мы, честные люди, работяги должны им что-то оставлять? Может, я вообще меньше их зарабатываю. Непонятен мне этот жест.

«Ты то за свою жизнь много наработался. Ни разу. Всё родители…», – подумал я про себя и решил скорее позабыть этот разговор.

Пицца оказалась достойной. Когда нам стало совсем скучно, мы решили подышать свежим воздухом, захватив с собой предпоследнюю бутылку водки, пакет с соком и пару одноразовых стаканчиков. Ночь была сказочная. На улице было достаточно светло, тепло и просто прекрасно. До первого снега по моему ощущению было очень далеко. Лето ведь. Это радовало. Мы вышагивали строевым шагом по новому асфальту. Закончив петь песню «Выйду ночью в поле с конём», я у него решил спросить, начав издалека:

– Андрюх, ты бросил универ, тебя полностью содержат родители, ты не работаешь и вообще ничем не занимаешься. Что ты хочешь от жизни? Что ты будешь делать?

– Да пофиг, меня родители и без образования пристроят, – улыбнувшись и взглянув мне в глаза, ответил он, – нафига лишний раз напрягаться?

– Круто тебе, – немножко с завистью ответил я и опустил глаза на свои кроссовки Air max. – А если я тебе предложу стать инвестором в какой-нибудь бизнес, ты согласишься?

– Смотря, что за бизнес. А ты о чём мечтаешь? – спросил в ответ меня Андрей.

– Не знаю, не понял ещё. Да и профессию, наверное, не ту выбрал. И не знаю, какую бы стоило выбрать. Дом хочу построить. Вот это точно знаю. Стоило на инженера или архитектора идти.

– Нормально ты придумал. Ну, удачи с домом, – усмехнулся он, – зови в баньку, как достроишь. А ты чего так долго шёл сегодня с магазина, кстати?

– Да я девчонку у тебя в подъезде встретил. И мы с ней в лифте застряли. Случайно. Вот ждали лифтёров.

– Неспроста ты про девчонку то заговорил. Вы там с ней воссоединились? – зажал в свои культяпки моё плечо Андрей, – А? Отвечай.

– Отстань, баран, – одёрнул руку я.

– Так что за девчонка то? Может быть, я её знаю?

– Марина с твоего подъезда, с четырнадцатого, – ткнул пальцем в небо я.

– Нифига себе. Конечно, знаю. Я когда еще не здесь жил, а к бабе и деду приезжал сюда в гости малой, мы с ней тогда еще дружили. И родители наши знакомы хорошо. Я даже в классе третьем был влюблён в неё. Но она какая-то, по-моему, замкнутая и необщительная. Так есть планы на неё?

– Посмотрим, – ответил я, и мы тихо зашагали дальше.

Мы шли по засвеченному фонарями мосту. Наши тени обгоняли друг друга. Тишина завораживала. Опьянение, казалось бы, спадало.

– Настало время еще бахнуть, – сказал я, с улыбкой расставляя стаканчики на поручнях одного из тысячи московских мостов.

– Погнали, чо добру то пропадать? – вприпрыжку подошёл ко мне Андрюха.– Давай по последней и домой. Уже итак нехилый круг дали. А тут до дома рукой подать, – шатаясь и икая, повествовал он.

– Ох, горькая, – потянулся я за соком, – о слышишь, под мостом внизу какие-то уебаны сидят?

– Есть такое.

– Э, кто это тут уебан? А ну стоять, – раздалось из-под моста. И затем мы услышали топот.

– Валим, – засверкали пятки Андрея.

Немного напрягшись, я его догнал, и, смеясь, похлопал по плечу:

– А ты ничего так бегаешь молодец. Тем более пьяный

– Блин, это ж… ты их… уебанами назвал…, я тут не причём, – запыхавшись, оправдывался Андрей.

– Да не ссы ты, они даже и не побежали за нами. Так, пугнули.