Пири пришлось проглотить все эти тревоги и набраться терпения. Через полгода, когда было уже безопасно путешествовать по льду, он приготовился к следующему этапу экспедиции. Начинал он путь от мыса Колумбия, примерно в 560 километрах от Эта. Всего Пири брал с собой 69 человек, из них 49 инуитов, и 246 собак. Большинство этих людей не пойдут с Пири непосредственно к полюсу, туда он отправится в сопровождении небольшой команды.

26 февраля 1909 года Пири взобрался на утёс, чтобы обозреть дальнейший путь. Солнце ещё неделю не встанет из-за горизонта, зато полная луна освещала землю серебристым светом, и можно было легко разобрать дорогу. Небо было так густо усыпано звёздами, словно кто-то бросил на него горсть блёсток. Впрочем, некоторые инуиты утверждали, что звёзды – это на самом деле дыры в небе, через которые на землю падает снег и души умерших. Пири оглядел окрестности и увидел нагромождение льда, которое тянулось за горизонт. Он не заметил ни единого тёмного пятна, означавшего открытую воду: хороший знак. Термометр показывал –114 °F (–45,56 °C). Пири обратился к своим людям, объясняя, какое путешествие им предстоит: «Единственное разнообразие, которое нас ждёт, – это перемены к худшему».

Сначала назначили себе смелую норму в 16 километров в день. Добрая собачья упряжка может пройти в несколько раз больше по хорошей дороге – но хорошей дороги не было. Монотонно застучали кирки: люди прокладывали себе путь через торосы. Ночи проводили в снежных домиках, на строительство которых уходил час, спали в меховых спальных мешках, подложив под них шкуру. «Через несколько часов такого сна человек просыпается от холода: приходится бить ступнями друг о друга и давать себе пощёчины, чтобы восстановить кровообращение», – пишет Мэтью Хенсен, правая рука Пири, единственный афроамериканец в его экспедиции. Питались путешественники в основном галетами, чаем и холодным пеммиканом – высококалорийным продуктом из сала, сушёного мяса и сушёных ягод, который был скверен на вкус, зато питателен.

4 марта Пири встретил неожиданное препятствие. Дорогу ему преградила «Великая полынья», как её прозвали, – полоса свободной воды. Команда разочарованно заголосила: сколько же придётся ждать, пока эта полынья замёрзнет, прежде чем продолжать путь?! Один из членов команды назвал время, которое они провели в ожидании, «настоящим адом». Три инуита заявили, что хотят повернуть назад. Пири опасался, что их настроение подхватят, он отпустил двоих, а третьего уговорил остаться. «Хотя бы с этими двумя покончено», – записал он в дневнике. Пири дал уходящим инуитам провиант, которого едва хватало на обратную дорогу, а третьему наобещал с три короба: «почти всё, что было на корабле», если верить Хенсону.

Через шесть дней – целую вечность – полынья начала затягиваться льдом, и Пири с его людьми кое-как перебрались на ту сторону. «Представьте, что переходите реку по мосту из гигантских голышей, по два или три друг на друге, и каждый плавает и двигается, – описывал эту переправу Пири. – Это настоящее испытание, в любую минуту могут уйти под воду нарты, а с ними люди – или человек поскользнётся и упадёт в ледяную воду».

Переправились успешно, но торжество над силами природы не помогало от усталости. Измождённые собаки упирались, отказываясь тянуть нарты: Мэтью Хенсену пришлось неистово хлестать их кнутом и колотить палкой. Монотонный ритм ударов был отвратителен, и Хенсен вскоре пожалел о своей жестокости. Впрочем, остальные собаки смекнули, что к чему, и снова пошли. 2 апреля, по подсчётам Пири, до полюса оставалось примерно 64 километра. Еды и топлива у команды было на 40 дней – на 50, если скормить слабых собак сильным.