– Я присяду? – Ида кивком указала на край кровати.

– Садись. Чего уж там?! – отодвинулась девушка, высвобождая для гостьи еще немного места. – Тебя Лешка прислал?

– Он пожаловался на тебя, было такое. Но я, все равно, собиралась с тобой встретиться.

– Значит, виделись? И что он тебе сказал?

– Мы его сейчас станем обсуждать?! Ничего не сказал. Просто он о тебе беспокоился. Думал, что тебе легче будет поговорить со мной по душам, чем с ним. По-женски, так сказать.

– Понятно, – Лида помолчала, повращала глазами по сторонам, после чего тяжко вздохнула. – Все норовят вмешаться!

– А есть, во что? – женщина повыше взбила подушку и устроила на ней свою спину.

– Как не быть, если я теперь вот в таком виде! – девушка дернулась всем телом и еще сделала жест руками, взгляните, мол, до чего себя довела.

– Да, а! Видок еще тот! И глаза, как у бешеной кошки.

– Это как? – проявила та интерес к последнему высказыванию.

– На лоб вылезли и горят в темноте. Да, так и есть. Не сомневайся. Страшнее тебя я еще никого в жизни не видела. Может это еще и от голода? Ты сколько не ела? Сутки? Двое?

– Около того. И совсем не хочу. Не начинай ко мне приставать. Иначе выгоню.

– Ты серьезно? Выгонишь? Меня?!

– Думаешь, ты самая упертая? За этот год, что ты по Италиям и Франциям каталась, много воды утекло.

– Намекаешь, что «свято место пусто не бывает»? Теперь ты заступила на мою роль? Ладно. Спорить не стану. Только, тебе не пришло в голову, что это я есть хочу. Встала рано. Почти не завтракала. Только чашку кофе успела в себя впихнуть. Теперь живот у меня так и подвело. Покорми меня чем-нибудь, будь добра. Дай указание тете Маше что-либо приготовить.

– Сама и дай. У тебя в этом доме прав не меньше. Или брат мне лапшу на уши вешал, что у вас с ним все нормально?

– Не мешай вопросы в кучу. Я приехала к тебе. Издалека. Устала. А ты даже покормить меня не хочешь.

– Фр! Думаешь, самая умная, да? Меня за малышку неразумную считаете. Вы… ты, то есть, взрослая женщина, а я…

– А, ты? – склонила голову вопрошающе.

– Тоже! Женщина! – дальше Лидка, как осеклась, захлебнулась сначала невысказанным горем, а потом рыданиями.

– Ну! Тихо, тихо! Девочка моя, – Ида притянула ее к себе за плечи и принялась гладить по безвольно повисшей руке. – Как бы ни было, но все обойдется. Или? Постой?! Ты сейчас о чем мне сказала? Про женщину… Это правда?

– Да– а, – промямлила золовка сквозь всхлипывания.

– Так!.. Говорить есть о чем! Но так дело не пойдет. Сначала надо привести тебя в порядок. Потом ты мне все расскажешь…

– И что? Зачем? Как этим поможешь?

– Еще как поможешь! Я не я, если не помогу. Увидишь!

– Серьезно?

– А, то?! Разве, ты меня не знаешь? Когда это у меня не было решения трудного вопроса?

– Знаю. Ты даже Леху смогла приструнить.

– Последний раз тебя прошу: не напоминай мне про своего брата. Иначе, у меня сил помогать тебе, не достанет. Все на него израсходуются. Понятно? Тебе моя поддержка нужна? Кивни, давай. Вот! Тогда, марш в ванну, переодеваться, и потом поедим. Идет такой расклад? Вперед тогда!

Их доверительный разговор начался еще в столовой, как только тетя Маша вышла оттуда. Лидка чахла над тарелкой и вяло ковыряла вилкой высокий омлет, а Аделаида кушала с аппетитом и все подряд.

– Как в тебя столько влезает, Идка? И, ведь, не толстеешь! Не то, что некоторые…

– Себя имеешь в виду? С чего бы? Ты у нас тоже девочка-конфетка!

– Ага! Вот меня и скушали!

От этих ее слов Аделаида отложила вилку в сторону и взглянула на девушку настороженно. Ожидала нового всплеска эмоций, например, слез и причитаний. Но заметила только сцепленные зубы и взгляд, устремленный в никуда.