Кристина снова впала в молчаливую задумчивость. Герман тем временем засыпал в успевшее прогреться вино душистые пряности, и комната, наполнявшаяся теплом очага, задышала еще и пряным ароматом глинтвейна.

– Я все же не хотела бы никого убивать, – наконец сказала она.

– Как скажешь. Можно пить кровь и оставлять жизнь. Нужно только научиться стирать память жертвы о том, что случилось. Когда окрепнешь немного, я попробую обучить тебя и этому. Или попроси Алекса, он спец в таких делах. Наш самый главный гуманист, – Герман усмехнулся собственным словам.

– Я хотела бы попробовать пить кровь животных.

– Нет, это исключено.

– Почему?

Герман потерял терпение и ответил чуть грубее, чем следовало:

– Потому что я против этого. Ты дала согласие выйти за меня, а значит, стать частью меня самого.

Девушка посмотрела на обручальное кольцо, поблескивающее у нее на руке. Она покрутила его вокруг пальца и вдруг сказала:

– Знаешь, кажется, оно начинает мне жать.

Молодой бессмертный тяжело выдохнул и сел рядом с ней на диван. Его лицо смягчилось.

– Послушай, я дам тебе попробовать кровь животного, просто чтобы ты поняла разницу. Это не намного лучше, чем голод. Она не дает сил, только небольшую отсрочку. Хуже того, такая диета угнетает некоторые функции организма бессмертного, делая его слабее. Это не жизнь, а выживание.

– Да, ты говорил.

– И что, по-твоему, я врал?

– Нет, я просто сама хочу убедиться. И если ты прав, я навсегда откажусь от этой идеи. Но мне нужно попробовать, самой, понимаешь?

– Понимаю. Ладно, – кивнул Герман. – В сущности, это даже правильно и справедливо. Ну а пока, – его лицо снова приняло легкое и непринужденное выражение, – не хочешь выпить чего-нибудь более стоящего?

Он кивнул на котелок, в котором душистым паром исходил уже подошедший глинтвейн. Только теперь Кристина заметила, что зябнет, несмотря на теплую одежду. В доме еще было довольно прохладно, хотя уже и не так холодно, как в начале, но кончики пальцев рук и ног все равно неприятно стыли. Она кивнула, и вскоре горячая кружка красного вина согревала ее ладони и дурманила сладким запахом корицы. Попав в пустой желудок, первая пара глотков словно зажгла там свой собственный маленький огонек, согревающий изнутри. К концу кружки Кристине казалось, что она сама начала источать приятное тепло. Черный тулуп был теперь ни к чему.

Они пили и разговаривали. Герман рассказывал ей о легендах этих мест, найденных им в книгах, пока он коротал время в белом плену несколько лет назад. Он снова наполнил ее опустевшую кружку и себе тоже налил еще. В качестве закуски и быстрого ужина в ход пошли невесть откуда взявшиеся здесь в огромном количестве армейские галеты, намазанные тушенкой. Пища, раньше способная показаться простой и грубой, в этом удивительном и нетронутом цивилизацией месте виделась теперь самым роскошным деликатесом.

Окончательно разомлев от разливающегося внутри и снаружи тепла, Кристина растянулась на ковре, поближе к огню, и под успокаивающий голос Германа смотрела, как пламя лижет толстые поленья, постепенно превращая их в ничто, и само при этом остается неизменным. Это показалось ей символичным.

– Ты знала, что древние умели гадать по пламени костра? – внезапно спросил бессмертный.

– Да, что-то такое читала или смотрела.

– В сериале, – усмехнулся он.

– Может, и так.

Кристина лениво потянулась, не сводя глаз с очага.

– Между прочим, это не выдумки. Древние пытались читать и толковать знаки и образы, которые виделись им в огне, трактовали то, как идет дым, или летят искры.

– Древние люди или бессмертные? – уточнила девушка.