– Обязательно поедете.

Вивьен повернулась к Эбби.

– Что стоим, доктор Ди Маттео? – резко спросила она. – Достань нам сердце.

Спустя полтора часа Эбби переоделась в хирургический костюм. Закончив мыть руки, она вошла в операционную № 3.

Карен Террио лежала на столе. Ее бледное тело заливал яркий свет люминесцентных ламп. Медсестра-анестезиолог убирала бутылочки капельниц. Этой пациентке анестезия была не нужна. Карен Террио не чувствовала боли.

Возле стола в полном хирургическом облачении и перчатках стояла Вивьен. По другую сторону высился доктор Лим, хирург-почечник. Эбби уже приходилось работать с ним. Доктора Лима отличали немногословность и умение работать быстро.

– Все подписано и скреплено печатью? – спросила Вивьен.

– В трех экземплярах, – ответила Эбби.

Она сама составила текст соглашения о целенаправленной передаче донорского органа. Таким образом, передача сердца Карен Террио для пересадки семнадцатилетнему Джошуа О’Дею была зафиксирована документально.

На Джо Террио подействовал возраст мальчишки. Он все так же сидел у постели жены, держал ее руку и слушал слова Эбби о семнадцатилетнем парне, любящем бейсбол. Дослушав, Джо молча подписал соглашение.

Потом он в последний раз поцеловал жену.

Медсестра помогла Эбби надеть стерильный халат и перчатки размера шесть с половиной.

– Кто будет изымать сердце? – спросила она.

– Доктор Фробишер из команды Тарасова. Я уже с ним работала, – сказала Вивьен. – Скоро должен подъехать.

– Как насчет переезда Джоша?

– Тарасов позвонил десять минут назад. Они получили все анализы Джоша и подготовили операционную.

Вивьен нетерпеливо смотрела на тело Карен.

– Я бы и сама извлекла сердце. Где этот чертов Фробишер?

Они подождали десять минут. Пятнадцать. Интерком возвестил о новом звонке Тарасова. Тот интересовался, как подвигается жатва.

– Пока никак, – ответила Вивьен. – С минуты на минуту ждем доктора Фробишера.

Наконец медсестра сообщила по интеркому, что доктор Фробишер приехал и переодевается.

Еще через пять минут в операционной появился Фробишер. С его мясистых рук капала вода.

– Перчатки девятого размера, – потребовал он.

Обстановка в операционной сразу же стала напряженной. За исключением Вивьен, никто из присутствующих не работал с Фробишером. Свирепое выражение его лица отнюдь не располагало к разговорам. Медсестры молча и проворно помогли ему надеть халат и перчатки.

Встав к столу, доктор Фробишер критически обвел глазами собравшихся и объект жатвы.

– Что, доктор Чао, опять неприятности? – спросил он.

– Как обычно, – ответила она и кратко представила собравшихся. – Доктор Лим займется почками. Мы с доктором Ди Маттео, если понадобится, будем ассистировать.

– Что с пациенткой?

– Сильнейшие травмы головы. Ее мозг мертв. Все необходимые документы на донорство органов подписаны. Возраст – тридцать четыре года. До катастрофы была практически здорова. Анализ крови произведен в полном объеме.

Рука Фробишера со скальпелем замерла над грудью Карен.

– Есть еще что-то, о чем я должен знать?

– Больше ничего. БОНА подтверждает высшую степень совместимости. Можете мне верить.

– Терпеть не могу, когда мне так говорят, – пробормотал Фробишер. – Хорошо, давайте-ка лучше быстренько глянем на наше сердечко и убедимся, что оно в хорошем состоянии. Потом отойдем от стола и не будем мешать доктору Лиму заниматься его делом.

Фробишер приложил скальпель к груди Карен Террио и одним быстрым движением произвел вертикальный разрез, обнажив грудину.

– Пилу для грудины, – потребовал он.

Хирургическая медсестра подала ему электрическую пилу. Эбби держала расширитель. Когда Фробишер принялся разрезать грудину, она невольно отвернулась. Ее слегка тошнило от визга дисковой пилы и запаха костной пыли, чего никак нельзя было сказать о Фробишере. Его руки двигались быстро и умело. Очень скоро он добрался до грудной полости. Скальпель замер возле околосердечной сумки.