То, что я увидел в ней тогда, не имело отношения к реальности. После того, что она сделала, наваждение спало, и я радовался, что наконец победил зависимость, излечился от терзавшего меня душевного недуга. Прозрел.

Мы вошли в ванную комнату, Карина закрыла за собой дверь и присела на край ванны, чуть сутулясь. Я внимательно посмотрел в ее темно-карие, почти черные глаза, пытаясь найти там ответ — была измена или нет? Но там была пустота. Всмотревшись внимательнее, я подметил густые брови, пухлые губы, чуть искривленные в вечном недовольстве, грудь — полную «четверку», складочку жира на боку под просвечивающей рубахой Еремея… Другой человек — и внешне, и внутренне.

Почему-то радовало, что эти размышления — на трезвую голову. Вчера-то я был пьян, к тому же в приступе ревности, а сейчас…

Всплыли мысли, давным-давно загнанные на задворки сознания. Помнится, Пашка, рок-музыкант, байкер и прекрасный поэт, когда мы вместе поехали на байк-шоу, намекал, чтобы я следил за молодой женой. Память услужливо подсунула картинку: Пашка играет на гитаре, а на спинку его стула опирается Карина, томно улыбается, а грудь едва не вываливается из декольте на его голову. Я и тогда ощутил укол ревности, но осадил себя, ведь глупое чувство — от неуверенности в себе…

— Поговорим? — спокойно спросил я. — Спрошу один раз: где и с кем ты ночевала? Здесь, с гуру?

— Нет! — Ее глаза вспыхнули праведным гневом. — У Маши! Здесь мы оказались только утром, когда собирались на завтрак!

Она расправила плечи и с вызовом посмотрела в глаза, изображая оскорбленную невинность. И ведь как убедительно играет!

— То есть ты поднялась на этот этаж с Машей, и вы пошли к ней в номер? — еле сдерживая злость, спросил я, у меня впервые была возможность уличить ее во лжи.

Заподозрив неладное, Карина пару секунд растерянно помолчала и ответила дерзко:

— Ну конечно, а как еще?

Когда она вступилась за меня перед Еремеем, в душе что-то колыхнулось, теперь же все стало окончательно ясно.

— Тот парень, Макс, с которым я пришел, он сисадмин. Макс показал мне запись с камер видеонаблюдения. Ты ночевала у Еремея.

— Ты все неправильно понял, Ден! — Она всплеснула руками, продолжая уверенно гнуть свою линию. — У нас был групповой сеанс медитации, он затянулся, а потом началось страшное!

— Групповой? Ну да, два человека — разве группа? — усмехнулся я, вспомнив запись. — Это пара… Или Маша была с вами?

Карина резко вскочила:

— Мы просто медитировали! Все! Не веришь — твои проблемы, Рокотов!

Толкнув меня, она выскочила за дверь. Я последовал за ней. С бывшей все было ясно, оставалось лишь собрать народ, рассказать им, что происходит, и позвать с собой. По отдельности каждый из них был мне безразличен, но как группа живых они могли пригодиться. Без нас с Максом и Сергеичем этим бедным женщинам, которым гуру промыл мозги, не выжить. Как ни крути, а их было жаль — не стали бы счастливые люди вестись на чушь Еремея. Да и… о продолжении рода человеческого стоило начинать думать уже сейчас.

Не обращая внимания на раскрасневшуюся (надеюсь, от стыда за свою ложь) Карину, я поднял руку:

— Дорогие женщины, я немного знаю о том, что происходит снаружи, поэтому считаю своим долгом не только рассказать вам об этом, но и предложить свою помощь.

— И слушать не хотим! — воскликнула сорокалетняя дама с густо подведенными глазами.

— Жену довел, теперь за нас взялся? — ехидно добавила другая, кудрявая и крупная.

«Вот и интерфейс пригодится», — подумал я, читая имена в профилях.

— Ирина, — обратился я к той, что глазами напоминала панду. Чуть было не добавил «Васильевна», но передумал. Женщина молодится, нечего ее дразнить. Повернулся ко второй, кудрявой. — Элеонора. — Перечислил прочих, поворачивая голову и глядя в глаза каждой. — Мария. Евгения. И… Карина. Вы просто выслушайте, а что решите — уже ваше дело.